Малец

Утром чуть свет началась возня – сегодня чистый четверг, массовые постирушки и помывки, это я так называю банный день. До полудня нужно все перестирать с щелоком, прополоскать в ледяном ручье и вывесить сушиться на веревках, натянутых почти под самый конек крыши. Причем в процессе сушки надо постоянно контролировать, дабы некоторые вещи не пересохли, иначе их потом не прогладить. Гладить это не утюгом, таких не существует, даже чугунных с раздуваемыми внутри углями, для этого имеется гладилка – деревянный цилиндр диаметром до десяти сантиметров с ручками как у скалки. Одежда наматывается на эту гладилку и прокатывается несколько раз по ребристой поверхности, если она не сильно пересушена получается достаточно хорошо. И еще, гладят в это время не для того, чтобы не было видно помятостей, а для того, чтобы компенсировать усадку и перекосы одежды после стирки, так как все, извините, домотканое и сильно перекашивается после воздействия щелока.

После обеда сам процесс мытья, для этого имеется несколько бадеек, мочало и щелок. Вода греется в печке в горшках и добавляется в бадью из которой берется ковшом для ополаскивания. Само место мытья отгородил сборными перегородками, образующих из себя нечто типа большого ящика, так и значительно теплее и сырость по землянке меньше распространяется. Использованная вода сливалась в бадью, поставленную под пол, которую планировал потом выносить и выливать вниз по склону. Однако бадья оказалась старой и рассохшейся, и вода из неё потихоньку просачивалась наружу, впитываясь в суглинок, так что от излишней возни меня сие избавило. Хотя в будущем, когда песочек заилится, выносить слив придется, но это потом. Как-то попытался мыло сварить, ничего не получилось, подозреваю, что концентрация щелока слишком мала, но серьезно этим вряд ли потом займусь, времени нет, проще сделать заказ на мыловарню и немного подправить технологию путем доочистки и переплавки.

В конце дня мать заставила всех заняться наведением порядка, от дьяка человек с предупреждением приходил, на следующий день, нас должна посетить инокиня Александра. Кто такая, откуда и за что никто не знает, или делают вид, что не знают. А мне, честно говоря, все равно, они там, в столицах сейчас друг дружку на раз целыми семьями в Сибирь шлют, борьба за власть в самом разгаре. И я так понимаю, скучно в ссылке монахине изводить себя молитвами в женском монастыре, тем более, что построен он на другом берегу Ушаковки, считай на отшибе по нынешним временам, вот и выпросилась у настоятельницы в мир, оказывать помощь страждущим. А уж погорельцы это самые страждущие из страждущих, только вот как бы она мимо нас на скорости проскочила? А то будет потом забота для галочки, для самих пострадавших такая забота опасна, проворовавшийся чиновник, на что угодно пойдет, чтобы концы в воду. А если инспектор при этом окажется упертый в следовании справедливости, или как в нашем случае религиозности, то все – туши свет. Матери и Асате попытался внушить, что ничего просить у инокини не надо, слишком хлопотно от таких людей помощь принимать, сама она ничем помочь не сможет, а мотаться потом по инстанциям с ее предписанием себе дороже выйдет. Странно, но кузнец меня полностью поддержал:

— Оно и правильно, — выдал он. — От бояр и царя всегда надо подальше держаться, а то в недобрый час на глаза попадешься, их свора из рвения запорет насмерть.

Вот и замечательно.

Александра посетила наш околоток с утра, уж не знаю, видимо хотела таким образом показать, что не погрязла в праздности. В сопровождающих, на всякий случай, с ней были и два кремлевских стрельца, и пока один как привязанный ходил за инокиней, второй быстренько пробежался по землянкам, в каждой сунул к носу главы кулак и предупредил, чтобы никто без особой на то надобности снаружи не шлялся. Веселое начало. К нам в землянку она заглянула спустя полтора часа. Ну, примерно так я ее себе и представлял, закутанная во все черное женщина средних лет, судя по тому, как она кивнула хозяевам, сразу бросилась в глаза привычка повелевать, оно и правильно, простой смертной при охране быть не положено.

Разговор начался вполне дежурными фразами: Бог посылает нам испытания… но нужно не роптать на судьбу… и продолжать верить, ибо в вере есть наше спасение… Вот и тебе хозяйка Бог дал мужа и отца детям твоим и не оставит милостью в будущем… только вера должна быть твердой.

Потом поинтересовалась у Асаты, какую особую нужду испытывает наша семья? Кузнец в соответствии с принятыми нами ранее договоренностями ответил, что никакой сильной нужды мы не испытываем и сами в состоянии себя прокормить, а если есть такая возможность оказать помощь, то лучше обратить взор на соседей справа, потому как у них и землянка худа и с прокормом туго.

Александра хмыкнула: