-- Это правда, но не имеет значения. Ты разыскиваешься за ограбление двух банков. Но, -- хитро произнес Отис, -- судью можно убедить отправить тебя в тюрьму, а не на виселицу, если согласишься сотрудничать.
-- Что нужно делать?
-- Это вопрос времени, прежде чем мы найдем твоего брата. Когда это случится, нам понадобятся от тебя обвинительные показания.
-- Зачем мне это? Если я стану молчать, то не получите против него никаких доказательств, а если явлюсь в суд и заявлю, что Самюэл убил помощников, мальца уж точно повесят.
-- Смотри сам: или он, или ты. Говоришь -- значит, он, держишь язык за зубами -- значит, ты.
* * *
Лукас Трандл, огласившись свидетельствовать против брата, был переведен в здание окружного суда.
-- Не думай, что так просто отделаешься, -- предупредил Отис, когда охранник запирал камеру. -- Срока исковой давности за убийство нет. Вас приговорят к смертной казни обоих, если ничего не будешь говорить против Самюэля.
После ухода шерифа Лукас лег на подстилку. Впервые в своей жизни он пожалел, что не был набожным человеком. Если было иначе, то он встал бы на колени и обратился к Богу, чтобы полицейские никогда не нашли Самюэля, и тем самым он никогда не предал брата.
Через два часа Лукас наконец заснул. Его разбудил шум беспорядка на улице.
-- Где заключенный? -- грозно кричал какой-то человек.
-- Его бросили в камеру, -- ответил охранник. -- Зачем вам нужно это знать?
-- Потому что мы все друзья и близкие двух помощников, которых он убил. Мы пришли, чтобы совершить правосудие.
-- Поймите, что самосуд совершать нельзя.
-- Почему же? Нам сказали, что заключенного даже не обвинили в убийстве, -- сердито ответил мужчина.
-- Они оба молодые, -- раздался второй голос, -- остались жены и маленькие дети.
Стало ясно, что и сочувствие охранника не связано с заключенным, тем не менее он должен был исполнять долг.
-- Я не могу пустить вас внутрь, -- сказал он, запирая дверь, чтобы не дать толпе ворваться в помещение.
В окно бросили булыжник, и спустя минуту вдребезги разбилось второе окно.
-- Назад, если не хотите пораниться, -- грозно предупредил полицейский, когда толпа стала ломать дверь длинным, тяжелым куском металлической трубы.
Охранник, почувствовав, что его жизнь, возможно, в опасности, отошел и отпер дверь. Три человека с ключами быстро поднялись наверх, открыли камеру и выволокли Лукаса на улицу. Там с ветки дерева свешивалась веревка. Другой конец накинули на шею заключенному.
Последний раз перед смертью Лукас Трандл вглядывался в лица присутствующих. Ни у кого не было даже намека на снисхождение. Когда подергивания висельника прекратились, а тело застыло на месте, тюремщик снял его и оттащил в здание суда. Тем временем такие люди, как судья, члены жюри и палач резали веревку на куски для сувенира.
* * *
Пока рабочие управления общественных работ продолжали спиливать ветки с лежащего перед зданием суда дерева, малыш с восхищением смотрел на старика и ждал, что тот продолжит рассказ. После нескольких минут молчания малыш спросил:
-- Что случилось потом?
-- Ничего. Заключенный был мертв, а его тело похоронили в могиле для нищих недалеко отсюда. Мать, узнав о судьбе сына, померла от сердечного приступа.
-- А что известно о брате, мальце? Его тоже повесили?
-- Нет. Просто его никто никогда не видел.
-- Вы думаете, что он жив? -- с нетерпением спросил малыш.
-- Полагаю, что никогда этого не узнаем. Все случилось семьдесят лет назад.
-- Ух ты! Должно быть, он умер. Никто не живет так долго.
Закончился рассказ старика, дерево спилено, а малыш быстро убежал играть с друзьями. Старик сунул правую руку в жилетку и вытащил из кармана потрепанный, в четверть дюйма кусок веревки.
___________
Авг. 2017 г.
Перевод с англ.
14