Малец

— Нет, — воевода решительно хлопнул себя по бедру, — не мы Дурново назначали, и не нам им командовать. А казачков от него пострадавших ты не жалей, видит Бог, заслужили. И нам на будущее польза с этого, смотри, как наши-то казаки присмирели, уж и не помышляют больше бунтовать. А до Ромодановского донести стоит, вот только тут надо сделать это так, чтобы мы были вроде как и не причем. Хотя, со следующего месяца тут Черкасский на мое место сядет, вот пусть с Красноярским воеводой и разбирается. Но ты в Москву все же отпиши.

Дьяк кивнул, но невольно поджал губы, слишком уж ему не понравилось поручение воеводы, получается, себя Тит Васильевич пожалел, а его с письмом подставляет. Ладно, надо будет подумать, да попытаться затянуть с грамоткой, воеводе сейчас не до дел, он уже в мечтах о своей вотчине, куда отправится, как только сдаст дела.

— Там еще Любим Коровков, — перевел разговор с неудобной для себя темы дьяк, — свидеться желает, он еще прошлым годом в Нерчинск по поручению Ромодановского направлен был, по делам фарфоровым.

— Зачем ему? — Хмыкнул воевода. — Подорожная у него от князя-кесаря есть, а мне с ним встречаться ни к чему, ежели дело есть, пусть с тобой решает, ну а ежели ты решить не сможешь, пусть Черкасского дожидается, тот где-то на следующей седмице должен до Тобольска добраться.

— Любим не простой сотник, он при князе тайные поручения исполняет. Ждать Черкасского он вряд ли станет, направлен по делам спешным, — возразил служка.

— Ладно, — махнул с досады рукой Тит, — пусть после полдня приходит, поговорим.

Уходя от дьяка Тит Васильевич прикидывал какую пользу можно извлечь из встречи с сотником.

— «А не послать ли мне с ним Андрейку в Москву?» — Размышлял при этом воевода. — «Парню вроде как уже двадцатый год пошел, пора и к делу пристраивать, хватит ему за спину братьев прятаться. Да и для будущего польза будет, вдруг там, в Москве, найдется куда пристроиться, а то вон Андриан, да Федор, старшие браться его уже вотчину поделили, да так поделили, что ничего Андрейке не достанется, один путь у него остается на службу устраиваться, надо будет отписаться Хованскому, пусть поможет при случае».

— Да чтоб тебя…, — прошипел воевода, схватившись за спину. Вот ведь, стоило чуть забыть об осторожности и снова прострел.

— Нет, пора уже в вотчину перебираться, а то с такой службой скоро на погост снесут, — чуть слышно продолжал шипеть сквозь зубы Тит, ожидая когда боль хоть немного отпустит.

* * *

К чему такая спешка, Андрей не знал, но снарядили его в дорогу за один день:

— В Москву с отрядом Коровкова поедешь, — напутствовал его отец, — как до стольной доберешься, пристройся к Акиму, дядьке своему. Да смотри там, веди себя с вежеством и слушай его во всем, плохого советовать тебе не будет. Ну а если не получится у тебя к службе пристроиться, до лета пробудешь, а как Хованский из вотчины приедет, к нему мою грамотку снесешь, уж у него всяко больше возможностей тебе помочь будет. В пути с соседями не болтай, Коровков не просто сотник, он на службе у князя-кесаря состоит, крамолу изыскивает, всяко неосторожно брошенное слово мимо ушей не пропустит, помни об этом, не подведи меня и братьев своих. Понял ли?

— Все понял, отец, исполню как наказываешь.

— Исполнит он. — Нахмурился Тит. — Тебе и до Москвы будет непросто добраться, ты к седлу хоть и приучен, да не привычен, а с отрядом придется почитай два десятка дней в седле провести, и это самое малое. И никто из холопов с тобой не поедет, за конем самому придется присматривать и с общего котла со всеми кормиться. Не кривись, служба такая и есть, это дома можешь губы гнуть, а в походах для тебя никто стараться не будет, и сотника приказы будешь исполнять, а нет, так плетей отведаешь. Все, иди, завтра с утра и отъедешь.

Утром Андрея подняли еще по темну, помогли одеться, сунули в руки кошель с двумя десятками рублей, и подвели коня. А дальше…, дальше было плохо. Первый день пришлось в составе отряда отмахать верст пятьдесят, и это, как сказали служивые, они еще пощадили новичка, к концу дня болела не только спина, но и то, что пониже. С коня слезал в раскорячку:

— Ладно, — сжалился над ним сотник, — смотрю, к долгой поездке ты совсем непривычен, да и конь твой тоже больше по времени в конюшне простаивал, иди с Петром в тепло, без тебя обиходим. Васька, прими.

Откуда-то сбоку резво подскочил малец, принял повод и тут же сильно хлопнул своего коня по морде, кода тот в пылу ревности попытался цапнуть соперника. Служивые рассмеялись:

— Смотри-ка, не хочет, чтобы хозяин чужаком занимался. Такой верным до конца будет.

Но Андрею было не до земных радостей, до полатей бы дойти, причем знобило его прилично.

Через некоторое время боль в спине стала стихать, и боярин стал прислушиваться к происходящему доме:

— А дальше-то чего было. — Спрашивал стрелец у мальца, неужто так никто и не помог.