Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.

Листовки на немецком языке знакомили военнослужащих вермахта с реальной ситуацией на фронтах, разоблачали ложь геббельсовской пропаганды, напоминали об уроках истории. Так, в одной из таких листовок, озаглавленной «10 вопросов и ответов», агитационный материал был размещен предельно доступно и лаконично, в форме кратких ответов на вопросы, сформулированные в этом документе. Листовка содержала, например, такие вопросы и ответы: «Почему мы сбрасываем на вас листовки одновременно с бомбами?» – ответ: «Потому что мы должны уничтожать вашу боевую мощь и вместе с тем рассказывать вам правду о войне»; «Может ли Гитлер победить?» – ответом, разумеется, было категоричное: «Нет. Никто никогда не сможет победить Россию»; «Способен ли Гитлер заключить мир?» – ответ: «Нет. Никто не пойдет на соглашение с Гитлером»; «К чему приведет продолжение войны?» – «К сокрушительному поражению Германии»; «Каков путь выхода из войны?» – «Только один – в немедленном свержении Гитлера и его клики». В листовке отрицалось наличие расовой ненависти у советского народа в отношении немцев или стремление уничтожить немецкое государство. Опровергалось существование якобы у СССР намерения вмешиваться во внутренние дела Германии после войны. Не обошлось и без извечного русского вопроса «Что делать?», адресованного на сей раз немецкому народу. Ответом было: «Действовать. Бороться против нацистской клики Гитлера». Листовка завершалась призывом к немецким солдатам повернуть оружие против Гитлера [354, f. 883–884].

Таким образом, данный документ, выходя за рамки пропагандистского призыва, представлял, по сути, краткую программу действий для уставших от войны и намеревающихся влиться в ряды антифашистов.

Другая листовка, озаглавленная «Россию нельзя победить!», обращалась к исторической памяти немцев и содержала цитаты из высказываний видных немецких исторических деятелей (Фридриха Великого, Бисмарка, Клаузевица, Мольтке, Гренера и др.) о России и русских, предостерегающие от ведения войны с этой страной и высоко оценивающие патриотизм и силу русского народа [286, f. 703].

В некоторых листовках использовался фотоматериал, полученный от союзников и по каналам нейтральных стран, запечатлевший разрушения в немецких городах в результате налетов англо-американской авиации. Эти фотографии сопровождала подпись на немецком языке: «Разрушением чужих городов Гитлер навлек ужасы бомбардировок на города Германии!» [286, f. 702].

В листовках указывалось, что они одновременно являются пропусками в плен. Однако традиционная приверженность немецкого солдата воинской дисциплине и присяге, мощная обработка сознания военнослужащих вермахта нацистским пропагандистским аппаратом, а также, не в последнюю очередь, взаимное ожесточение вооруженной борьбы на советско-германском фронте к середине второго года войны обусловливали малое количество германских солдат и офицеров, сдававшихся в плен советским войскам в те месяцы.

Тем не менее сдача в плен военнослужащих вермахта под Малгобеком не была столь уж единичным явлением, что подтверждают немецкие штабные документы. Так, в них отмечается, что советские подразделения пропаганды под Малгобеком распространяли письмо-обращение к немецким солдатам, подписанное сдавшимся в плен обер-ефрейтором 50-го гренадерского полка 111-й дивизии Гейнцем Леманном. В письме говорилось: «Дорогие друзья! 21 сентября я был ранен и попал в плен. Я думал, что часы мои сочтены. Но я встретил хорошее обращение и нахожусь в безопасности. После окончания войны я вернусь домой. Многие из вас еще попадут в плен, и вам на многое откроются глаза. Я желаю вам только добра. Сдавайтесь в плен. Ваш Гейнц Леманн». При всей нетипичности таких обращений со стороны немецких солдат в то время данный факт, видимо, привлек к себе пристальное внимание соответствующих германских служб, которые, с полным на то основанием, посчитали возможность распространения подобных настроений в своих войсках более угрожающей, чем прежде, и поэтому сочли необходимым немедленно отреагировать на появление таких воззваний. Распоряжение отдела 1с (разведотдел) штаба 111-й пехотной дивизии требовало выяснить, действительно ли обер-ефрейтор Леманн служил в 50-м гренадерском полку, и в случае подтверждения его принадлежности к данной части – выяснить, вправду ли он является автором письма [357, f. 1090].