Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.

Злоключения 1-й роты гауптштурмфюрера Шнабеля вынудили двигавшиеся за ней главные силы батальона в течение четырех часов стоять под сильнейшим огнем советских тяжелых орудий и пролетавших низко над полем боя штурмовиков. Вполне вероятно, что, будь на месте эсэсовцев «Викинга» менее подготовленное или в целом менее боеспособное немецкое соединение, наступление не продвинулось бы дальше нижнекурпского рва (а вполне вероятно, при таком уровне советского сопротивления и неподавленных огневых точках на флангах, – даже не добралось бы до него). Однако «Викинг», как и другие дивизии СС «первой волны» (то есть сформированные в 1939–1941 гг. с привлечением еще довоенных, наиболее подготовленных и опытных кадров), как раз и был известен тем, что лучше других подходил для действий в критических ситуациях, часто возникавших на поле боя. Как дивизия «Рейх» под Москвой в декабре 1941 г. или как «Мертвая голова» в феврале – марте 1942 г. под Демянском, «Викинг», по крайней мере, в той степени оправдал ожидания командования, что, несмотря на большие и все возрастающие потери, продолжал с фанатичным упорством выполнять поставленную задачу, а именно – двигаться вперед. Как результат, невзирая на потери и бушующее вокруг море советского огня, остальные машины 1-й роты танкового батальона эсэсовской дивизии все же сумели форсировать ров и упорно рвались в восточном направлении.

К трем часам дня уцелевшие танки 1-й роты и следовавшая за ними 2-я рота танкового батальона, прорвав советские позиции за противотанковым рвом, устремились на восток [372, р. 73]. К этому времени от Малгобека, располагавшегося слева и выше маршрута их движения, по прямой немцев отделяло около 2 км [372, р. 78]. При этом средние танки роты Шнабеля играли роль подвижного авангарда, шедшего вперед, не оборачиваясь на фланги, и стремящегося выполнить свою главную цель – перерезать дорогу между Сагопшином и Нижними Ачалуками. Это была излюбленная тактика действий немецких танковых и моторизованных сил в наступательных боях при достижении прорыва.

Однако в данном случае успешной реализации таких приемов сильно мешала неослабевающая активность советских войск, причем не только артиллерии и танков, но и пехотинцев, проявлявших большое мужество и изобретательность в противостоянии танкам противника в ближнем бою. Эвальд Клапдор пишет: «Атакующие танки были вынуждены двигаться, прикрывая один другой. Замаскированные мины и группы истребителей танков подстерегали их повсеместно. Сильный фланкирующий огонь артиллерии средних и крупных калибров с юго-запада оказывал деморализующее воздействие» [372, р. 73].

Было очевидно, что значительная часть советских бойцов преодолела «танкобоязнь». Участник прорыва оберштурмфюрер Флюгель так вспоминал продвижение остальных, двигавшихся вслед за 1-й ротой сил, вынужденных тратить силы и время на расчистку местности: «Моя рота широким фронтом въехала через группу высот в долину и хотела повернуть на Сагопшин, но этого сделать не удалось, так как степь горела во многих местах. Теперь по нас открыли артиллерийский огонь с южных склонов от Малгобека и Сагопшина. Поэтому пришлось продолжать атаку по местности под Сагопшином через систему оборонительных сооружений русских. Здесь разыгрались большие драмы. Хотя я тоже оказался в сложной обстановке, могу проследить все по радиопереговорам моей роты. Под наши танки подбрасывали мины. Русские подползали к нашим танкам, чтобы бросать в люки ручные гранаты. Мы, со своей стороны, были вынуждены чистить вокруг себя местность круговым обстрелом из пулемета и стрельбой осколочными снарядами» [164, с. 205–206].

Час спустя средние танки Pz III 1-й роты Шнабеля, прикрываемые тяжелыми Pz IV 3-й роты Даргеса, находились уже на полпути к Сагопшину [372, р. 73]. Командир 2-й роты оберштурмфюрер Флюгель вынужден был вернуть танки назад к штабу батальона. Однако наступившая темнота вынудила 1-ю роту остановиться в глубине советской обороны – тем более что к ночи она оказалась отрезана от основных сил. Пять эсэсовских танков заняли круговую оборону на кукурузном поле, но обойтись до утра без потерь не удалось – и тут один из танков был подожжен бутылкой с горючей смесью. Двигавшимся вслед за ними танкам 2-й роты и самоходкам танково-артиллерийского дивизиона СС пришлось также занять круговую оборону [164, с. 206]. Немецкая пехота вслед за танками прорваться не сумела, будучи отсечена советскими стрелковыми подразделениями [372, р. 78].