Малютка

Ческа вдруг материализовалась посреди гостиной, из распоротого живота текла кровь. Она рухнула на пол, и, словно стая голодных стервятников, на нее набросились Антон, Хулио, Серафин и Касимиро, срывая зубами плоть с ее костей.

Сарате проснулся с мокрым от пота лицом… или это были слезы? На столе лежал чистый лист бумаги; речь для похорон Анхель так и не написал. Он встал и вышел из дома, спасаясь от кошмара, который — он это точно знал — настигнет его снова, стоит только закрыть глаза. Нашел бар, заказал бутылку «Махоу», потом еще одну, и еще, и еще… Потом перешел на джин-тоник. Он уже потерял счет выпитому, время было позднее, почти все бары закрылись. Этот назывался «Часы» и находился на улице Магдалена со стороны метро «Антон Мартин».

— Еще один джин-тоник.

Барменша, чем-то напомнившая ему Ческу, хоть и не была обязана беспокоиться о клиентах, — ей полагалось, наоборот, наливать им побольше, — почему-то прониклась к нему сочувствием.

— По-моему, тебе хватит.

— Не твое дело.

— Как скажешь, не мое так не мое.

Барменша попыталась сделать ему напиток послабее, но он удержал ее руку, чтобы не жалела джина. В помещении было темно, Сарате видел, что здесь два этажа, но отходить от барной стойки не имел ни малейшего желания.

Подошла девушка сделать заказ. Он уставился на нее, выискивая сходство с Ческой, но его не было. Девушка даже не была брюнеткой.

— Не хочешь выпить со мной?

Девушка посмотрела на него с легким презрением:

— Есть и более оригинальные способы познакомиться с женщиной. Когда протрезвеешь и придумаешь что-нибудь поинтереснее, попробуй еще раз, ладно?

Девушке налили, и она ушла. Сарате допил свой стакан за пару глотков и снова подозвал барменшу.

— Больше я тебе не налью. Завтра мне спасибо скажешь.

— А я думал, ты хорошая. Заставишь меня лезть через стойку и наливать самому?

Он не заметил, подала ли барменша какой-то знак или нажала на кнопку, но к нему подошли два мужика под метр девяносто в темных костюмах.

— Дружище, тебе пора, — с восточным акцентом сказал один из охранников.

Сарате развернулся к ним, готовый к драке; охранник без агрессии, но решительно толкнул его ладонью в грудь.

— Осторожно, не свались, а то сломаешь себе что-нибудь.

— Если хочешь, мы вызовем тебе такси.

Подхватив его под руки и стараясь не привлекать внимания, они вывели Сарате за дверь. Лицо обдало холодом.

— Такси вызвать?

— Отвяжитесь, — ответил Сарате.

Он добрел до площади Тирсо де Молины, сел на одну из каменных скамей и задремал, несмотря на холод. Разбудил его женский крик:

— Тварь вонючая!

Девушка с крашенными в фиолетовый волосами, в черной мини-юбке, изодранных чулках и армейских ботинках — по неведомой причине она тоже напомнила ему Ческу — ссорилась со своим парнем.

— Хорош, истеричка.

Парень толкнул ее; этого Сарате вынести не мог. Он не позволит оскорблять женщину в своем присутствии. Он никому не позволил бы оскорбить Ческу.

Упрекая парня за безобразное обращение с дамой, Анхель заметил, что с трудом выговаривает слова.

— Иди сюда, если у тебя яйца есть.

Сарате не любил, но умел драться — он изучал техники самообороны, занимался боксом, — но сейчас был слишком пьян, а потому медлителен и предсказуем. Он кинулся на спутника девушки, и тот без особого труда нанес ему несколько ударов в корпус и в лицо. Анхель рухнул на землю.

Когда он поднялся, ощупывая разбитую в кровь губу, парочка уже ушла. Он вернулся на скамейку. И снова погрузился в кошмарные сны.

— Как вы? Идите домой, а то завтра тут ваш труп подберут. Вон как вас избили. Хотите, полицию вызову?

Кто-то расталкивал его. Человек в рабочем комбинезоне — видимо, дворник. На этот раз Сарате позволил усадить себя в такси и отправить домой.

Глава 60

С отцом, которого уже давно не было в живых, отношения у Ордуньо никогда не складывались. Единственное, чему тот научил сына, — заводить друзей и никогда не просить их об одолжениях без крайней необходимости. Помогать — пожалуйста, просить о помощи — нет. За последние месяцы Ордуньо подружился со многими сотрудниками администрации тюрьмы Сото-дель-Реаль и неоднократно оказывал им мелкие услуги, не прося ничего взамен. Благодаря этому он мог регулярно навещать Марину, которая сидела в тюрьме с тех пор, как ОКА раскрыл «Пурпурную Сеть». Этим утром, когда Ордуньо попросил о встрече, ему, как обычно, не отказали.

Как ни странно, Марина никогда не была так свободна, как в заключении. Теперь, несмотря на жизнь по расписанию и невозможность выйти на улицу, она успокоилась. Даже начала учиться на психолога.