Мальмезон

- Да, конечно, мадемуазель. Но у нас только один подходящий номер. Думаю, вас это вполне устроит. Кровать королевских размеров, ночь еще молода… - он осекся, встретив мой убийственный взгляд, и подмигнул.

У меня уже не осталось моральных и физических сил, чтобы спорить, возмущаться или требовать жалобную книгу. В конце концов, если Малдера это не устраивало, он мог спать в машине. А с меня было достаточно сумасшедшего путешествия, отеля, которому не мешала основательная реставрация, и карнавала в лице странного метрдотеля. Или кем он там был?

- Отлично, - слукавила я после секундного раздумья. Но мы не пара.

- Как скажете, мадмуазель, - дворецкий протянул ключи. На второй этаж и направо. Третья дверь. И возьмите свечу, у нас нет электричества.

- А как же регистрация? подал голос Малдер.

- Оставим это до утра. Час поздний, и вы, наверняка, устали.

Я пожала плечами и, взяв из рук старика свечу, направилась к лестнице. Малдер за мной.

- Что это было, Скалли? прошептал напарник, следуя неотступно, как тень. Его дыхание ласкало мою шею, и я чувствовала, как раздражение уступает место возбуждению. Пламя свечи задрожало.

- Не спрашивай, Малдер. Призрак старого дома? прошептала я зловеще. Напарник хихикнул. - Или просто владельцы пытаются воссоздать дух эпохи, в которую построили гостиницу, закончила я монотонно-поучающим тоном и зевнула.

Малдер не успел ответить мы достигли места назначения. Я вставила ключ в проржавевший замок и с трудом отперла дверь. Вопреки моим ожиданиям, в комнате было почти светло: на столике стояла зажженная масляная лампа со стеклянным колпаком. Освещение слабое, но достаточное, чтобы показать замысловатую обстановку огромной комнаты: стены, обтянутые бордовой тканью с золотистым рисунком; позолоченный орнамент на дверях, ковры, алый тюль с бахромой. И дворецкий не преувеличил, когда упомянул кровать королевских размеров. Балдахин прилагался. В углу, недалеко от массивного комода из темно-красного дерева, стоял небольшой красный диван с позолоченными подлокотниками.

- Слишком маленький, я не умещусь, - предугадал напарник мои мысли.

- Слышал что-нибудь о прокрустовом ложе, Малдер? спросила я, пытаясь скрыть улыбку. - Только и мечтаешь, как бы мне что-нибудь ампутировать, да, Скалли?

- Ты даже не представляешь… - я посмотрела на Малдера, и от моего прежнего гнева не осталось и следа. Отражение пламени свечи танцевало в его глазах, наполненных нежностью.

Я приподняла балдахин и осмотрела кровать, покрытую алым покрывалом.

- Ладно, забудь об этом. Кровать огромная, тесно не будет. И твои части тела мне еще могут пригодиться, - сменила я гнев на милость.

- О, Скалли, я надеюсь на это, - сострил Малдер, уловив не очень прозрачный намек в моей шутке, и пошел исследовать ванную комнату, которая оказалась на удивление современной.

Через полчаса мы уже лежали на противоположных концах кровати. Дрема почти настигла меня, когда я услышала шепот Малдера:

- Скалли…

Я открыла глаза и повернулась на бок, к нему лицом:

- Что?

- Хотел извиниться за то, что опять втянул тебя в сомнительное предприятие. Иногда я могу быть таким идиотом.

- Я бы сказала, что в последнее время это “иногда” случается все чаще, Малдер. Но как однажды писал Цицерон: “Amicus certus in re incerta” - “Верный друг познается в неверном деле”. И я уже смирилась, что у тебя поистине фантастический нюх на “неверные дела”.

Он тяжело вздохнул.

- Как я могу загладить свою вину?

- Просто спи, - прошептала я, снова закрыв глаза.

- И никаких развлечений с частями тела, агент Скалли? услышала я насмешливый голос напарника.

- В ваших мечтах, агент Малдер.

Я зевнула, и сон одолел меня.

***

Я открыла глаза и тут же зажмурилась от света, проникающего через занавески: голова раскалывалась так, словно на ней всю ночь отплясывало стадо слонов. Я поморщилась и попыталась вспомнить, где нахожусь и что случилось ночью, как вдруг на меня накатила волна тошноты. Что, черт возьми..?

И тут я поняла, что чьи-то руки обнимают меня, и чье-то, определенно мужское, “достоинство” прижато к моему бедру. И словно в подтверждение послышался стон моего напарника. Малдер!? Я повернула голову и застыла. Без сомнения - он.

Я лихорадочно пыталась вспомнить, что произошло накануне, но, по-видимому, в моей голове обосновалась только боль, которая усиливалась с каждой секундой. Но несмотря на это, я почувствовала, что волна невероятного возбуждения накрывает меня, одновременно с новым стоном Малдера.

Лежа в постели и боясь пошевелиться, я вспомнила, что приехала с Малдером в странный отель, что нам пришлось спать в одной кровати. Но готова была дать руку на отсечение: мы были одеты.

Я судорожно соображала, что делать. Нужно было встать, как можно дальше отойти от кровати, одеться и выяснить, что случилось. Что если мы переспали, а я этого просто не помню? Нет, это было исключено. Уж в чем-чем, а в одном я была уверена: если когда-нибудь (да, представьте себе, я допускаю такую возможность) мы с Малдером переступим эту черту, я буду помнить каждую деталь.