МАЛОЕ ПРЕКРАСНО Экономика, в которой люди имеют значение

Но не мне говорить о политике. Если ныне все яснее приходит понимание того, что выбор техники имеет краеугольное значение, то как нам перейти от второй стадии к третьей, от чисто словесного признания проблемы к реальным действиям? Насколько мне известно, в настоящее время реальные действия систематически предпринимаются только одной организацией — Группой развития промежуточной техники (ГРПТ). Я не отрицаю, что какие-то действия предпринимаются и на коммерческой основе, но не систематически. ГРПТ ставит перед собой задачу изучения всех имеющихся выборов техники. Я приведу лишь один из многих примеров деятельности этой Группы, существующей целиком на частные средства. Возьмем литейное дело и деревообработку, ведь метал и дерево — основные используемые в промышленности виды сырья. Какие имеются альтернативы при выборе техники, если расположить их в порядке капиталоемкости от самых примитивных, когда рабочие используют простейшие орудия, до самых сложных? Мы показали это в так называемом «профиле отрасли». Профиль отрасли сопровождается руководством по эксплуатации техники каждого уровня, а также справочником, в котором указано, где можно найти нужное оборудование.

Единственное, за что можно критиковать эту деятельность, так это за то, что сделано слишком мало и слишком поздно. Мало хорошего в том, что в таком важнейшем деле приходится довольствоваться усилиями кучки энтузиастов, работающих на общественных началах. Этим должны заниматься дюжины солидных, хорошо обеспеченных организаций по всему миру. Задача столь велика, что даже если бы действия этих организаций отчасти дублировались, это не имело бы значения. Так или иначе я буду надеяться, что в Индии начнется работа действительно значительных масштабов, и мне приятно видеть, что некоторые начинания уже сделаны.

Теперь я перехожу к четвертому фактору, а именно к рынкам. Здесь, конечно, имеется более чем весомая проблема, потому что бедность означает, что рынки малы, а у населения почти нет свободных денежных ресурсов. Все денежные ресурсы, так сказать, уже заняты, и если я начну новое производство, скажем, сандалий или ботинок, на бедной территории, то, когда я сделаю эти ботинки, у моих соседей по несчастью не найдется денег, чтобы их купить. Иногда проще начать производство, чем найти рынок, и тогда мы, конечно, очень быстро поддаемся совету производить на экспорт, ведь экспорт идет главным образом в богатые страны, денежные ресурсы которых огромны. Но разве можно надеяться оказаться конкурентоспособным на мировом рынке, когда начинаешь в простой сельской местности?

Насколько я могу видеть, есть две причины для такой непомерной увлеченности экспортом. Одна из них — действительная, другая — не очень. Сначала скажу о второй. Это настоящий пережиток экономического мышления времен колониализма. Разумеется, колониальная держава вторгалась на ту или иную территорию не потому, что ее как-то особенно интересовало местное население, а чтобы получить доступ к ресурсам, нужным для ее собственной промышленности. В Танзанию вторгались ради сизаля, в Замбию — ради меди и т.д. Кое-куда — в целях торговли. Мышление было целиком сформировано этими интересами.

«Развитие» означало улучшение сырьевого или продовольственного снабжения либо более выгодную торговлю. Колониальную державу интересовали снабжение и нажива, а не туземное развитие, а значит, ее интересовал в первую очередь экспорт колонии, а не ее внутренний рынок. Это мировоззрение устоялось до такой степени, что даже в докладе Пирсона расширение экспорта рассматривается как главный критерий успеха развивающихся стран. Но, разумеется, люди живут не экспортом, и для них бесконечно важнее то, что они производят для себя и друг для друга, чем то, что они производят для иностранцев.