МАЛОЕ ПРЕКРАСНО Экономика, в которой люди имеют значение

Прежде всего, язык. Каждое слово — идея. Ум, в который на протяжении «темных веков» просачивается английский, оказывается в результате заполнен набором идей, принципиально отличающихся от тех, которые представлены в китайском, русском, немецком или даже американском языках. Наряду со словами, мы усваиваем правила их использования друг с другом, грамматику — еще один пучок идей, исследование его настолько увлекло некоторых современных философов, что, по их мнению, всю философию можно свести к изучению грамматики.

Философы — и не только они — всегда уделяли очень серьезное внимание идеям как результату мысли и наблюдения. Но слишком уж мало внимания уделялось в Новое и Новейшее время изучению идей, образующих сами инструменты, при помощи которых осуществляется мысль и наблюдение. Мелкие идеи, быть может, и легко переменить на основе опыта и осознанного размышления, но когда речь идет о более значительных, всеобщих и утонченных идеях, поменять их может оказаться совсем не так просто. На самом деле, зачастую трудно даже осознать их наличие, ведь они — инструменты нашего мышления, а не его результаты. Точно так же вы видите то, что находится вне вас, но не так-то просто увидеть сам глаз, то, с помощью чего вы видите. Зачастую, даже осознав наличие таких идей, их невозможно оценить на основе обычного опыта.

Мы часто замечаем, что в умах других людей присутствуют идеи, которыми они мыслят, даже не осознавая этого. Мы называем такие идеи предрассудками — и логически это совершенно правильно, ведь они просто однажды просочились в ум и никоим образом не являются результатами суждения. Но предрассудками обычно называют такие идеи, которые явным образом ошибочны, и ошибочность их может заметить любой, кроме того, кто ими страдает. Большинство идей, которыми мы мыслим, совсем иного рода. К одним из них, например, к тем, которые встроены в слова или грамматику, вообще нельзя применить понятие истинности или ошибочности; другие определенно являются результатами суждения, а не предрассудками; наконец, третьи — молчаливые допущения или предпосылки, осознать которые может быть трудно.

Таким образом, я утверждаю, что мы мыслим идеями (или посредством идей), а то, что мы называем мышлением — это, как правило, применение уже имеющихся в наличии идей к данной ситуации или набору фактов. Допустим, когда мы размышляем о политической ситуации, то более или менее систематично применяем к ней наши политические идеи, посредством которых мы пытаемся сделать эту ситуацию понятной, «постигаемой» для нас. Сходным образом дело обстоит во всех прочих случаях. Некоторые идеи касаются ценностей: тем самым мы оцениваем ситуацию в свете наших идей-ценностей.

Очевидно, что от того, как мы интерпретируем мир и переживаем его в опыте, очень сильно зависит, какого рода идеи наполняют наш ум. Если они в основном мелкие, слабые, поверхностные и непоследовательные, то жизнь покажется пресной, неинтересной, незначительной и хаотичной. Результатом становится чувство пустоты, которое трудно вынести. Единственное, но слишком простое решение — заполнить вакуум каким-нибудь большим, фантастическим понятием — будь то из области политики или какой угодно другой, — которое внезапно словно озаряет все вокруг, придавая нашему существованию цель и смысл. Нет нужды уточнять, что здесь таится одна из больших опасностей нашего времени.

Когда люди требуют образования, они обычно имеют в виду нечто большее, чем просто привитие навыков, нечто большее, чем просто знание фактов, и нечто большее, чем просто приятное времяпрепровождение. Возможно, они и сами не могут точно сформулировать, чего именно они ищут. Но мне кажется, что в действительности они ищут идей, благодаря которым мир и их собственные жизни станут для них постигаемы. Когда нечто постижимо для вас, вы чувствуете свою сопричастность, когда нечто непостижимо, вы чувствуете отчужденность. «Не знаю» — говорят люди в бессильном протесте против непостигаемости мира, с которым они сталкиваются. Если ум неспособен привнести в мир набор — или, лучше сказать, инструментарий — по-настоящему сильных идей, то мир предстанет перед ним в виде хаоса, массы бессвязных явлений и бессмысленных событий. Обладатель такого ума подобен человеку, очутившемуся без карты в незнакомой местности, где нет ни вех, ни указателей, ни каких бы то ни было признаков цивилизации. Ничто вокруг не имеет для него смысла, не приковывает к себе его заинтересованного взгляда — он лишен средств постижения окружающей его реальности.