Малой кровью

Штурмуем небо, мрачно думал Стриженов, когда за очередным поворотом дороги возникал новый крутой каменистый подъём. Время от времени становился виден мост – всё ещё высоко. Недаром он назывался Таштау-хох – «Заоблачный мост».

Шансы перехватить Дьявола Чихо и его людей теоретически оставались. Если Давид прав во всём и если Чихо не обладает какими-то совсем уж сверхъестественными способностями к перемещению в пространстве…

Если же в расчёты вкралась ошибка, то мы о ней узнаем совсем скоро – или просто не успеем узнать.

Стриженов вынужден был прибегнуть к последней и крайней мере, настрого запрещённой ему доком Урванцевым: он укололся «треем». В распоряжении Легиона было три вида боевых стимуляторов: противосонные таблетки, которыми можно было пользоваться постоянно, они были у каждого и практически не имели побочных эффектов; «бузуг», выдаваемый иногда перед боем, он значительно повышал силу и реакцию, снижал чувство страха и болевой порог, но потом человеку требовался нормальный полноценный отдых; и «трей» – он позволял вычерпывать резервы организма до дна – хорошо хоть, под контролем сознания…

Нужны ещё сутки, подумал Стриженов. За сутки решится всё. А там…

Тело было лёгким и упругим.

Когда после очередного поворота нового подъёма не оказалось, он не поверил. Через двести метров начался спуск. Потом подбежал запыхавшийся разведчик, имени которого Стриженов вспомнить не смог.

– Товарищ полковник! Там… вроде как наш… ноги у него перебитые…

– Боец Васюта, – (язык помнил, оказывается, это голова сбоила), – спокойно и поподробнее: что за наш? Легионер?

– Никак нет, товарищ полковник. С Земли… личный порученец Императора Бэра…

– О господи, – сказал Стриженов. – Этого нам не хватало…

Всё предмостье, широкая каменистая поляна с редкими кустами и цветочками, просто усеяно было какими-то мешками, ящиками и просто тряпьём. Среди хлама лежали несколько тел. Впрочем, на убитых лежащие похожи не были – скорее, просто спящие… на пронизывающем ветерке и под беспощадно-белым солнышком…

Личного порученца императора отволокли в тень. Он полулежал, опершись плечами о камень; под спину ему подсунули пару сложенных накидок, в руки дали фляжку. Поодаль младший сержант Пистухов обстругивал какую-то жердь: то ли делал носилки, то ли готовил лубки.

– Приветствую вас, – лежащий отсалютовал фляжкой. – Если не ошибаюсь, генерал-полковник Стриженов Игорь Николаевич? Ни с кем не спутать… Капитан первого ранга Сергеев. Личный представитель Императора Бэра… надеюсь, слышали о таком? Исполняю спецзадание Императора и прошу срочно доставить меня на Землю.

Стриженов молча смотрел на него сверху вниз. Сергеев… и морда самая что ни есть располагающая, разве что в глазах какая-то опасная сумасшедшинка…

– Где я вас мог видеть? – спросил он наконец.

– Скорее всего, на плёнках из лагеря Чихо, – сказал Сергеев. – Там я в таком балахоне…

– Точно, – сказал Стриженов. – И где теперь наш друг Чихо?

Сергеев что-то сказал, но Стриженов не разобрал сразу и переспросил.

– В отчаянии! – повторил Сергеев. – Наш друг Чихо в отчаянии! Его заклятие больше не действует, его люди разбрелись, а сам он не может ни черта! Хотите – поймайте его и засушите на память, но больше от него никакого толку…

Грузно хромая, подошёл Давид. Он пыхтел и отдувался.

– О, чёрт! – сказал он, увидев Сергеева. – Некрон! Как это понимать?

– Пришлось задержаться, – сквозь зубы процедил Сергеев.

– Вы меня обманули!

– Не только вас… а что прикажете делать, когда абсолютно точно понятно, что есть утечка, и никто не знает, где? Trust no one – так, кажется?

– Ладно, потом объяснимся. Что с ногами?

– Попал под лошадь… Да бросьте вы, Давид. Чихо вашего больше нет и не будет, так что – можно перевести дух. Как ваша-то фигня? Нашли?

– Вроде бы да, – неохотно сказал Давид. – Если всё верно посчитано, то отсюда – километров пять.

– Ну так пойдёмте посмотрим. По сравнению с этим какой-то там Чихо…

– Сколько с ним старой братвы?

– Человек восемь.

– То есть при желании кровей они нам могут пустить… В общем, не расслабляемся, друг полковник.

– Объясните наконец, что за хрень вы несёте? – рассвирепел Стриженов.

Давид посмотрел на Сергеева. Тот молчал, хмурился и кусал губу. Потом кивнул. Потом сказал:

– Нет, я сам.