Малолетка

Эта девица изо всех сил пыталась мне показать, что мой муж уже не мой. Да что там, она в лицо мне тыкала тем, что на короткой ноге с ним. И не только ноге, судя по всему. Острой иглой уколола ревность прямо в сердце.

Значит, меня в психушку, а сам новую дурочку себе нашёл? Да и ладно бы, просто спал бы с ней, так нет же, он позволил ей тыкать мне этим в лицо! Такого я стерпеть не могла.

– Прости, я хотела сказать…

– Я знаю, что ты хотела сказать! И мне всё равно, что там у тебя с Макаром, но не смей унижать меня! – я вскочила со стула и направилась к двери, опасаясь своего гнева. – И мои блины ему нравятся больше!

За дверью лицом к лицу столкнулась с Пахомом и с облегчением выдохнула. Не хотелось бы мне сейчас налететь на Лаврова. Не потому, что я боялась его, а потому, что испугаться пришлось бы ему.

– Привет, – Геннадий огляделся по сторонам и подошёл ближе. – Всё наладилось у вас с Макаром?

– Рада тебя видеть, – выдавила из себя улыбку. – Это ты помог мне вернуться?

Пахом как-то нервно усмехнулся и снова обернулся, словно опасался, что наш разговор кто-то услышит.

– Я думаю, он сам пришел к выводу, что так продолжаться не может. Но если что… Можешь на меня рассчитывать.

Честно говоря, я не ожидала таких слов от Гены и немало им удивилась. Но тот факт, что я не одна здесь – внушал уверенность в завтрашнем дне и в том, что я не останусь без сына снова.

– Спасибо, Гена.

– Я не понял, что здесь происходит? – Макар подкрался, словно хищник, так, что ни я, ни Пахом его не заметили. – В чём это она может на тебя рассчитывать, а, друг?

Пахом открыл было рот, чтобы что-то ответить, но я остановила его жестом руки.

– Не слишком ли много вопросов и претензий? Мы просто поболтали по дружески, а ты… Ты иди со своей Анечки ответы требуй! Спроси её, отчего она позволяет себе так со мной разговаривать. Спроси, не мешаю ли я ей, а то может мне в следующий раз завтракать в своей комнате?

Вся та злость и обида, что копились во мне уже около двух недель буквально выплеснулись на Макара, который явно ничего подобного не ожидал от тихой, наивной, глупой жены. Даже Пахом рот открыл от удивления и перевел ошарашенный взгляд на Лаврова. В глазах последнего зажегся недобрый огонёк, что меня сейчас, в принципе, не пугало – слишком зла была на этого подлеца.

– Что она здесь делает, а, Макар? Скажи мне! Почему она до сих пор здесь? Она спит с тобой? Ты делаешь это рядом со своим сыном? – я толкнула его в грудь изо всей силы, но Лавр даже не пошатнулся. – Почему ты это делаешь?! Сначала запер меня в психушке, разлучил с сыном, а когда соизволил вернуть, оказалось, что я в этом доме больше не хозяйка. Более того, девица, с которой ты спишь, считает возможным тыкать мне этим в лицо! – выдохнула и, оглянувшись, не без облегчения заметила, что Пахом ушёл.

И хорошо. Достаточно мне унижений…

– Девочка моя маленькая, – Лавров обнял меня за талию и притянул к себе, расплываясь в довольной улыбке. – Неужели ты ревнуешь? Девочка всё еще любит меня, да? – и к губам моим склоняется, обжигает их своим дыханием, а у меня мурашки по коже от этого.

Ожидала от Макара всего, что угодно, но не того, что ему понравится моя попытка поскандалить. Это что же получается? Он не воспринимает мои претензии всерьез? Или просто забавляется, издеваясь?

– Отпусти, Макар, – как бы не было приятно и хорошо в его объятиях, но просто так всё забыть, закрыть глаза на эту Аню я не могла. – Я больше не скажу тебе ничего. Поступай, как знаешь. Такой ты любви хотел? Такой видел нашу счастливую семью? Пусть. Я всё выдержу ради Ванечки. Я стану безмолвной тенью. А ты… Живи, как хочешь.

Сбросила с себя его руки, благо, он не стал меня держать, и ушла, в душе коря себя за проявленную слабость. За то, что показала, насколько он мне небезразличен, даже после всего произошедшего. Да, я всё ещё таяла в его объятиях, растекалась лужицей, как слабовольная содержанка. Я не чувствовала себя его женой. Я всё ещё оставалась той глупой дурочкой, которую он силой затащил в свои сети и, попользовав, выбросил на обочину. Так, словно и не было между нами всего того, что до сих пор греет сердце воспоминаниями.

Лишь воспоминания и остались… Сладкие, как мёд, но в то же время горькие, как полынь. Его руки, губы и слова… Всё ушло. Осталось лишь разочарование, от которого хочется выть. Царапать стены, как я делала это в больничной палате, ломая ногти и воя от беспомощности.

Только сыночек греет моё сердце, не давая ему замерзнуть и разбиться на мелкие осколки. Только он, мой малыш, держит меня здесь, где я должна была стать счастливой.

* * *

Аня широко улыбнулась, увидев на пороге Пахома.

– Привет, милый! – бросилась к нему на шею, но мужчина неожиданно схватил ее за горло и к прижал к стене.

– Я тебе сейчас покажу «милого»! Ты какого хуя тут вытворяешь?! – вжал пальцы в нежную кожу так, что девушка поморщилась. – Я тебя сюда зачем привел, блядь? Чтобы ты шашни крутила?

– Нет… – прохрипела, силясь оттолкнуть его руку, но тщетно. – Чтобы… Чтобы следила… Отпусти, пожалуйста.