Малолетка

Ворвалась в дом и замерла, встретившись взглядом с Аней, что встречала Макара с Ванечкой на руках и широкой улыбкой, которая тут же угасла. Да, как-то об няньке он позабыл. Вернее, даже не думал о ней никогда. Искоса проследил за Асиной реакцией и сердце застучало, как сумасшедшее. Девочка зло прищурилась, а губы её задрожали, как случалось всякий раз, когда она злилась. Ревнует… Эта мысль теплым елеем разлилась внутри, заставляя Лавра испытать больную радость. Может любит ещё? Может зря он так легко в предательство поверил?

– Отдай мне моего сына, – уверенно шагнула к Ане и протянула руки. – Немедленно.

Нянька испуганно уставилась на Макара и он кивнул.

– Ванечка мой. Сыночек. Хороший мой, – шептала прижимая к груди малыша и слёзы, что потекли по её щекам острым лезвием полоснули по душе Лавра.

Только сейчас он осознал, что натворил. Он лишил её самого дорого – видеть своё дитя. Да, Ася собиралась сделать то же самое… Но она лишь собиралась, а он сделал. Оторвал её от собственного ребёнка и запер в психушке, как сумасшедшую. На самом же деле болен он сам. Ею болен. Поражён до мозга и не вылечиться уже от этой одержимости.

Шепча маленькому что-то ласковое, медленно миновала застывшую Аню и пошла в детскую, которую ещё на пятом месяце беременности сама обустроила и даже разрисовала стены синими гномами, которых с гордостью называла смурфиками.

Лавр не стал следовать за ней, дав побыть с сыном наедине. Задолжал ей Макар… Задолжал много часов счастья.

Куда-то ушла ярость на неё. Испарилась злость. Словно и не было ничего. Осталось лишь сожаление, что всё у них могло сложиться иначе. Не так, без этой боли, разрывающей грудную клетку, выворачивающей наизнанку.

* * *

– Мой малыш чудный. Маленькое моё солнышко, – целовала его пухленькие ручки и ножки, которыми Ванечка задорно размахивал, по всей видимости, почувствовав маму. – Больше никто нас не разлучит с тобой, слышишь? Даже если мне придётся их уничтожить.

В ту минуту, когда я снова коснулась своего малыша – открылось второе дыхание. Все страхи и кошмары, мучившие меня длинными ночами ушли. Осталась лишь злость на Лаврова. Я ненавидела его за то, что лишил меня первых дней моего сыночка. Его первых звуков и взглядов чудных глазок. Ненавидела Макара за то, что разрушил мои идеальные мечты об идеальной семье.

И я поклялась сыну, склонившись над колыбелькой, которую выбирала для него не я… Поклялась, что никому больше не позволю разлучить нас. Убью каждого, кто попытается это сделать, пусть даже это будет его отец.

А Макар, как оказалось, зря времени не терял. Та девушка, что держала моего сына на руках похожа на меня, как близнец. Странный выбор для нянечки… Если только она не нянечка для большого мальчика Лавра. От такой догадки стало больно, но я погасила в себе эти ненужные чувства. После того, что произошло между нами с Макаром, я уже не верила в совместное счастливое будущее. Розовые очки сломались.

Глава 36

День за днём я наблюдала, как девушка обхаживает Макара и внутри пробуждалась обида. Чем я хуже этой копии? Дешевой подделки… Нет, я не считала себя королевой. Никогда не страдала завышенной самооценкой, а все окружающие, в том числе и Лавров, считали меня скромной. Но то, как бездарно наигранно она пыталась быть мной оскорбляло. Неужели Лавр не видит, что эта Аня притворяется? Эти искусственно подрумяненные щеки, томные взгляды из-под ресниц. Я одна здесь ещё не ослепла?

Говорить с ним на эту тему совершенно не хотелось. Я вообще не понимала, почему эта девушка всё ещё в нашем доме, но спрашивать у Макара не было никакого желания. Главное, что мой малыш теперь со мной, а остальное… Нет, мне, разумеется было неприятно думать о том, что нянечка, возможно, утешает оскорблённого до глубины души Лаврова. Даже больно. Но унижаться, чтобы потешить его самолюбие, устраивать скандалы и падать ему в ноги – я не собиралась. Он достаточно меня наказал.

Спать я теперь ложилась в детской, рядом с Ванечкой, а значит, не могла претендовать на Макара, как на мужчину, хоть этот мужчина и являлся моим законным мужем. Благо, Лавров не стал спорить и принуждать меня спать с ним. Он вообще старался не пересекаться со мной, за что была ему благодарна.

Аня ежедневно появлялась из гостевой комнаты с неизменной, как будто нарисованной, улыбочкой и влажными волосами, чем невыносимо меня раздражала. Неужели так сложно высушить свои лохмы феном? Обязательно нужно делать вид, что ты здесь живёшь?

Однако, мои вопросы оставались неозвученными, а наглая девка продолжала лезть в мою семью, что и без её помощи почти развалилась. Я стояла на руинах и оплакивала их кровавыми слезами, свои мечты и надежды на то, что у моего ребенка будет счастливое детство, а не как у меня…

– Асенька попробуй блины. Макар сказал очень вкусно, – Аня появилась на кухне, когда я завтракала и одним своим присутствием уничтожила мой аппетит напрочь.

– Макар? – мои брови поползли вверх. – Ты называешь его по имени? – а вот это уже наглость.