Малолетка

– Почему, сука, я не могу от тебя избавиться? Почему ты мне душу рвешь?! Нахрена снишься мне?! Ненавижу! – рычит мне в ухо, толкаясь так сильно, что кровать ходит ходуном. – Ненавижу!

Глава 34

Лавр презирал и ненавидел себя до зубовного скрежета. За то, что не выдержал, за то, что приехал к ней. Дал слабину, поддался, как прыщавый подросток, что не в состоянии унять свой стояк. А ведь изначально просто хотел посмотреть на нее. Не через экран ноутбука, а в живую… Прикоснуться к ней, ощутить запах этой предательницы. И уйти. Оставить её одну, спрятанную ото всех девочку. Его девочку. Всё такую же сладкую и до безумия вкусную девочку.

А когда увидел её, потерял разум. Себя потерял. В прочем, потерял разум он ещё тогда, когда впервые увидел хрупкую девчушку, так искусно завлекшую его, дурака, в свои сети. Заставила полюбить, сойти с ума от неё, а потом растоптала. Раздавила его. Его! Лавра! Того, которого самые отпетые беспредельщики боятся. Того, который не прощает предательства и казнит тут же, не задумываясь. А её не смог. Себя казнил вместо неё.

Набросился на неё, не видя глазами, не чувствуя ничего, кроме адской боли, что заставляет душу сворачиваться и гореть в жутком пламени. И нет её, души этой. Сгорела дотла, когда понял, что изнасиловал её. Что уподобился тому, кого убил за неё же.

Кем он стал? Во что превратился?

Херов мститель, воюющий с бабой! С матерью своего сына! До тошноты мерзко от самого себя, но отпустить её не может. И простить не в состоянии. Не прощают такое.

– Верни мне моего сына! – прохрипела, цепляясь за его руку. – Слышишь?! Верни его, Макар! Отдай мне моего ребёнка! Не поступай так! Делай со мной, что хочешь, только дай увидеть моего малыша! Прошу! Макар!

Он выйдет за дверь, которую тут же запрёт санитар и молча пойдёт к выходу, а её крики ещё долго будут звучать в его голове, истязая его разум, разбивая сердце на субатомные частицы. А перед взором её лицо, болью искажённое. Как и его душа черная, что корчится и воет от боли.

И слова её эти…

«Ты и так всего лишен. Ты сам себя лишил.»

И так горько, сука, от того, что она почти права…

* * *

Пахом ждал появления Лавра около получаса и всё это время размышлял, что тот может делать здесь посреди ночи. Вырисовывались не очень радужные перспективы. Либо Макар ездит по ночам в психушку, чтобы подлечиться, но при этом не показать врагам, что болен. Либо что-то ещё похуже. О втором варианте думать совершенно не хотелось.

Когда машина Лавра выехала за ворота, Геннадий прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд на одном из окон клиники, в котором горел свет и стояла девушка, кажется, провожая взглядом удаляющуюся «БМВ» Макара. В какой-то момент Гена узнал девушку. Вернее, догадался.

– Твою мать, Макар!

Получается, что старик и Людмила были правы, когда обвиняли Лавра в исчезновении Аси? Да он и сам допускал подобную мысль, но не мог предположить, что у друга поехала крыша настолько, чтобы запереть свою жену в психушке, причём без явных на то причин.

Может, конечно, причина и была… Да ежу понятно, что была. Только это уже чересчур.

Пахом застонал и, ударив по рулю, вышел из машины. Раз уж влез, должен разобраться до конца.

* * *

В ту минуту, когда я услышала из уст мужа имя своего малыша, что-то перевернулось в душе. Что-то щёлкнуло. Стало абсолютно все равно, что будет со мной дальше и даже плевать на то, что сотворил со мной Лавров. Лишь о малыше все мысли. И одна цель – вернуться к своему Ванечке во что бы то ни стало. Я была согласна даже на пожизненное рабство и угнетения со стороны Макара. На всё, лишь бы мой маленький сыночек был со мной.

Я ведь всего один раз его увидела и подержала на руках, всего один раз поцеловала и вдохнула запах, прежде, чем его отняли у меня, чтобы больше не вернуть. Я слышала его первый крик, видела первые шевеления… А теперь его просто нет. Забрали, лишили. Вырвали сердце. И кто? Тот, кого так сильно любила, что наплевала на собственные мечты и желания. Тот, кто должен был защищать нас всю жизнь, как тогда, под пулями… А он разлучил нас. Убил меня, впрыснув в вены медленный яд. Мой муж, мой палач…

Даже назвал его один, без меня. Мы специально не подбирали имя сыну, решив сделать это после родов. Макар… Какое же ты чудовище. Какой ты изверг. Ведь не мог человек такое сотворить. Не мог. Только зверь.

Первые дни я ещё надеялась на спасение. Надеялась, что если не Лавров, то хотя бы Степан Иванович будет меня разыскивать. Но вскоре поняла, что этому не бывать. Нет, конечно, мой бравый старичок повоюет за меня, будет искать… Только не найдёт. Лавр не позволит. Если даже медперсонал куплен от врача до санитарки, что убирается в моей палате.

За дверью послышался какой-то шум и я вскочила с кровати, всё ещё надеясь, что это Макар вернулся за мной. Что сейчас он скажет, как сильно жалеет и раскаивается в том, что сделал и увезет меня отсюда к нашему малышу. И я была готова простить его. Сделать вид, что у нас все замечательно, а я счастлива до беспамятства. И я была бы счастлива…