Малолетка

– Макар…

– Ты можешь идти!

Пахом поиграл скулами, скрипнул зубами, но спорить не стал. Не имеет смысла. Поднялся и молча вышел за дверь, а Лавр перевёл взгляд на изображение с камеры.

– Что же мне делать с тобой? – провёл по экрану пальцами, там, где фигурка её хрупкая.

Снова у окна стоит. Его ждёт. Ждёт, что к сыну заберет. А он все эти ночи не спит, за ней наблюдает. Лишь иногда проваливается в небытие, в сумрак какой-то. Сын заплачет – очнётся. День смешался с ночью и нет покоя душе его чёрной.

И она там мается. Ест плохо, почти не спит. Врач уже звонил раз пять с жалобами, что ещё немного и придётся ее привязывать к кровати. А что делать ему? Тем более теперь, когда уже нет между ними понимания и не будет никогда. Он ей показал все свои грани. А она переступила его границы.

В комнату вошла нянечка и направилась к кроватке Ванечки. Лавр проследил за ней взглядом. Вот красивая девка, работящая, послушная. И чего его угораздило влюбиться в предательницу, что при первой же трудности отреклась от него, решив не только уйти самой, но и лишить сына? Почему не женился на вот такой, как эта Анечка – простой и послушной?

– Не трогай, он спит ещё.

Девчонка подскочила и, прикрыв рот ладошкой, тихо взвизгнула.

– Ой, простите! Я не знала, что вы ещё здесь… – потупилась, покраснела.

– А где мне быть? Иди лучше смесь приготовь, – буркнул на неё и снова в монитор уткнулся.

А там Аська его. Не такая, как все. Предательница, но такая… ЕГО.

– Может вы тоже чего-нибудь хотите? Хотите кофе с бутербродами? Или блинчиков?

Блинчики…

Их всегда Ася готовила.

Так вкусно, что до сих пор вкус их на губах.

– Блины давай. И побольше сделай.

Девушка кивнула и умчалась, оставив за собой шлейф легких духов. И духи точь в точь, как у Аси. Надо бы сказать этой девке, чтобы прекращала его жену пародировать. И ведь не знакомы они. Неужели по шкафам Асиным лазила, изучала? А может он просто видит в ней то, что хочет видеть.

В былое время Макар бы не упустил возможности её научить, как не следует вести себя со взрослыми дяденьками, но сейчас как-то не было на это настроения. В конце концов, он не блядь себе снял, а няньку для сына с медицинским образованием. Вот пусть и нянчит.

* * *

Который день не знала. Не знала, сколько времени и когда я в последний раз спала. Самое жуткое время в моей жизни давно прошло, а я до сих пор не могу вспоминать те дни без содрогания.

В двери щелкнул замок и на пороге возник Макар. Его лицо было измученным, каким-то серым. Без злобы и презрения, как в прошлый раз, но всё такое же непроницаемое. Без единой эмоции, лишь бесконечная усталость.

– Здравствуй. Я ждала тебя, – сделала шаг ему навстречу и остановилась, поймав его предупреждающий взгляд.

Не приближаться, не подходить. Не дразнить зверя.

– Зачем?

– Что «зачем»?

– Зачем ждала? – взгляд тяжёлый, кажется, на подсознание мне давит.

– Хотела увидеть. Нам нужно поговорить. Так не может продолжаться, Макар. Как долго ты собираешься держать меня здесь? Всю жизнь? – присела на кровать, сложив дрожащие руки на коленях.

Недобро усмехнувшись, Лавров прошёл мимо меня к окну и уставился в него, словно там действительно есть что-то интересное. Нет там ничего. Уж мне ли не знать. Мне, изучившей каждое дерево, каждую веточку, часами увядающей изнутри у этого проклятого окна.

– Возможно, что да. Всю жизнь.

– И чего ты добьешься этим? Скажи мне, что ты ответишь нашему сыну, когда он подрастет и спросит тебя, где его мать?

– Не смей манипулировать мной с помощью сына! – рявкнул и броском, как кобра, в шею мою пальцами впился. – Думаешь, я не думаю об этом?! Думаешь, не знаю, что он не простит меня?! Но как, скажи, дрянь, мне забыть о том, что ты хотела сделать? – затряс меня, дёргая вверх и прижимая к себе. – Как не думать о том, что при первом же удобном случае ты снова попытаешься бросить меня?

А самого трясёт, как в лихорадке, и руки по мне блуждают, словно им жизненно необходимы эти касания грубые и сумасшедшие.

– Макар, – глажу его по колючей от жесткой щетины щеке и в глаза заглядываю, тону в их боли и свою отдаю. – Мне нужно увидеть Ванечку. Хотя бы на руках его подержать. Прошу тебя.

И он сдаётся. Закрывает глаза и голову опускает.

– Хорошо.

* * *

Лавр не собирался этого делать. Более того, для него вернуть Асю было чем-то сродни проявления слабости. Это всё равно, что доказать свою зависимость, одержимость ею. И доказал. Он наркоман, болен ею. Она в крови, как вирус. Каждая его клетка ею пропитана.

Держал её грубо, крепко сжимая запястье, почти до боли. Но этого и не требовалось. Ася сама бежала к дому, спотыкаясь, и если бы не держал, давно упала бы. Ей сейчас плевать было на его манеры, как и на всё вокруг. Совесть Макара, чёрная и неблагодарная, зашевелилась где-то в районе сердца. А может это был стыд, неизвестно.