Малороссия. Новороссия. Крым. Полная история южного русского края

Поэтому всякая оседлая государственность, создававшаяся севернее, в более центральных частях Европейской России, доходя в своих исканиях географического предела до берегов Черного моря, неминуемо подпадала под влияние осевшей здесь издавна греческой культуры: яркими примерами этому могут служить в христианскую эру сначала готы, а затем восточные славяне киевского периода нашей истории. Но Новороссия, широко и беспрепятственно сливаясь в бассейне Каспийского моря со степями Средней Азии, была вмести с тем и самой широкой дорогой с востока на запад, куда в течение многих веков выталкивались волны диких кочевников, в поисках степного приволья, от сгущавшего свое земледельческое население и теснившего кочевников с востока Китая. Эти волны, вклиниваясь по Новороссии между античным средиземным миром и средними частями Европейской России и бурно сметая все на своем пути, не раз надолго парализовали культурное южное влияние на нее. Особенно сильны были волны гуннская (IV–V в.) и татарская (XIII в.). Гуннская волна смела готов в Новороссии и наделала большие опустошения в Западной Европе, но для большей части равнины Европейской России, славянское население западной половины которой тогда еще находилось в первобытном состоянии, эта волна не имела серьезного значения кроме того, что избавила их от владычества готов. Татарская волна совпала с ослаблением Византии под влиянием борьбы последней с мусульманами и вместе с тем с периодом наиболее тесных культурных отношений между Византией и Русью. Поэтому татарская волна, прошедшая по Новороссии, имела для остановки культурного южного влияния на Европейскую Россию гораздо более сильное значение; эту остановку не смогли поправить вслед за тем генуезцы и венецианцы, несмотря на свои смелые попытки основать более или менее прочные европейские колонии на Черном море на месте пришедших в упадок греческих. Но наибольший удар нанесла гибель Византии под ударами турок в XV в. После этого Новороссия, обратившись в девственную степь среднеазиатского характера, надолго отторглась от жизни остальной Европейской России, собиравшей свои государственные силы с одной стороны под главенством Москвы, а с другой – под главенством Литвы и Польши.

Инстинкт части русского населения, недовольной внутренними распорядками Московского и Польско-Литовского государства, гнал ее завоевывать на их окраинах вольные степи Черноморья. Это движение началось в XVI веке – из Московского государства так называемыми «рязанскими казаками», обратившимися в «донскую казачью вольницу», а из Польско-Литовского государства – «малорусскими казаками», образовавшими «Запорожскую Сечь». Но сначала политическое соперничество Москвы и Польши, а затем военная отсталость Московского государства – отодвинули завоевание Новороссии слишком на два века, тем более, что до прочного успеха в этом направлении пришлось, как показал опыт Петра Великого, сначала «прорубить окно в Европу» через Балтийское море, чтобы стать в ряд европейских государств. Только Потемкину – этому «великолепному князю роскошнейшей Тавриды» – удалось неразрывно соединить всю Новороссию с остальной равниной Европейской России и включить в корону Екатерины II ее лучшую жемчужину – горный Крым.

Населенная по приглашению Потемкина самыми разнообразными этнографическими элементами, во главе с великорусами и малорусами, Новороссия начала сгущать свое население и разрабатывать под земледелие свои девственные степи со сказочной быстротой. Этот процесс еще более ускорился, когда во второй половине XIX в. сеть железных дорог соединила ее с центральными частями Европейской России и под влиянием проведения железных путей стали разрабатываться богатейший Донецкий каменноугольный бассейн и железорудное Криворожье; соединенный с Центральной Россией железным путем, горный Крым сделался тогда же крупнейшим поставщиком фруктов и излюбленной климатической станцией для всех состоятельных классов населения Европейской России. Так навеки присоединилось северное Черноморье к остальной равнине Европейской России, от которой оно было так долго искусственно отторгнуто, и дальнейшая его культурная судьба теснейшим образом вошла, как часть, в судьбу ее. Все культурные начинания, шедшие издревле с юга, теперь пошли только с севера. Так вторая культура наслоилась на развалинах первой после долгого промежутка, в виде обратной волны.

В. Семенов-Тянь-Шанский, 1910

1. Исторические судьбы Новороссии

Я. Ф. Ставровский «Россия…», т. X. С. 126–171.