Мальвина на закуску (СИ)

поехали на фабрику.

- Дим, сделай мне подарок, - воскликнула я, закинув ногу на ногу.

- Какой? – улыбнулся он.

- Платье, - сказала я.

- Платье? – удивился Дима.

- Платье, - кивнула я, - в этой фабрике делают платья из золота.

- Милая, это же, наверное, кольчуга.

- Тебе трудно сделать мне подарок? Денег жалко?

- Денег жалко? Ради прихоти любимой женщины? Да я тебе, если захочешь, замок в Копенгагене подарю.

- Замок в Копенгагене? – засмеялась я, сложив руки на груди, - но зачем мне замок в Копенгагене?

- Ну, платье из чистого золота ты же захотела, - улыбнулся он мне одними глазами.

- Ты несносный.

- А ты маленькая злючка и транжирка.

- Я? Транжирка? – возмутилась я.

- Ну, не я же.

- Ладно, малыш, не дуй губки, получишь кольчугу.

- Вот так держать, - козырнула я ему, чем только рассмешила.

Эдуард Федорович, увидев меня в компании Димы, побледнел, ему явно не понравилось, что в этот раз я не одна, а под надёжной охраной.

- Что случилось, Эвива? – спросил он, глядя на меня.

- Я ещё раз хочу поговорить с Таисией, - сказала я, - подругой

Вероники.

- Ты что, что-то узнала?

- У меня пока только одни предположения, - вздохнула я.

Он лишь кивнул, и привёл Таисию, которая удивилась, увидев меня вновь, зато с явным удовольствием взглянула на Диму.

- Чем я могу помочь? – спросила она.

- Вы ведь дружили с Вероникой? – начала я, - она вам ведь всё рассказывала?

- Практически всё. А что такое?

- Кто был женихом Вероники? Был ли у неё любовник, кроме жениха. И, если был, как его звали?

- Вам нужен отчёт о личной жизни Вероники, - скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала она, и вздохнула, -

был у неё любовник. Она не назвала ни имени, ни фамилии, она замуж за него хотела. Влюбилась, как кошка, на неё словно затмение нашло. Она только и говорила, какой он умный, какой красивый. Вообщем, вела себя, как глупая, влюблённая дурочка. Хотя он старше её, намного старше. Она даже завещание хотела переделать...

- С этого момента поподробнее, - воскликнула я.

Короче говоря, Вероника влюбилась, и влюбилась до такой степени, что разум мигом улетучился. Она порхала, словно на крыльях, и однажды сказала Таисии, что собирается переделать завещание.

- На кого? – безмерно удивилась Тася, она знала, что та обожает Фриду, и вдруг такое решение.

- На мужа и детей, - радостно заявила Вероника, сияя от счастья, чем ввела в ступор подругу.

- У тебя же нет ни того, ни другого, - ошарашено проговорила

Тася.

- Будет, - воскликнула Ника, - в больнице мне сказали, что у меня была не внематочная, а выкидыш, и я беременна. Опять беременна и собираюсь родить.

- От Вадима или от любовника?

- От моего любимого, - потупила глаза Ника, - а Вадим? Между нами всё кончено.

- Но он так любит тебя.

- А я его нет, - воскликнула Ника, - я что, должна жить с нелюбимым?

Вообщем, Вероника собралась замуж, и однажды проговорилась, что её будущий муж актёр.

- Это всё, что я знаю, - пожала Таисия плечами, - я могу быть свободна?

Она ушла, мы попрощались с Эдуардом, и вышли на улицу. Дима закурил, и вдруг сказал.

- Кажется, я разгадал этот ребус.

- Ты это о чём? – удивилась я.

- Я знаю, кто убийца, - сказал Дима, а я вытаращила глаза.

- Но откуда?

- Догадался. Сложил все факты.

- Но кто это?

- Ты не поверишь, станешь визжать на всю улицу.

- Дим, быстро говори, - потребовала я, он улыбнулся, и вдруг так изменился в лице, что я вздрогнула.

- Дим, что случилось?

Больше он ни слова не сказал, просто повалил меня на землю.

- Ты что, спятил? – вскричала я, сталкивая его с себя, но тут до меня дошло, что что-то не так.

Что во всей этой сутолоке я слышала хлопок, коснулась руками Димы, лежащего без сознания, и не закричала только потому, что голосовые связки парализовало.

У меня на руках была кровь...

В меня стреляли! А Дима, Дима потому и повалил меня на землю, он закрыл меня собой!

Не знаю, как у меня хватило сил позвонить в больницу, а потом Максиму, но через час я сидела в приёмном покое

Склифосовского, и тупо смотрела на тикающие часы.

В больницу чуть позже ворвались мои родители с Глебом Никифоровичем, и бросились ко мне.

- Как он? – выкрикнул отец Димы, подбегая ко мне.

- Не знаю, - прошелестела я, - он в операционной.

- Господи! – воскликнул Глеб Никифорович, - как же это произошло?

Едва он это сказал, меня стали душить слёзы. Я не переживу, если с ним что-то случится. Не переживу.

- Вик, ты чего? – обнял меня за плечи мой бывший свёкр.

- Это я во всём виновата, - прорыдала я, положив голову ему на плечо.

- В чём ты виновата, детка?