Мальвина (СИ)

В ответ на мое откровение Рэм издает что-то вроде «бгггг», и только затравленный взгляд Мальвины, попавшей в хваткие руки Ени, не дает мне напомнить ему, что я все-таки родился на пятнадцать минут раньше и на правах старшего запросто могу оторвать ему уши.

— Мы вам подарки привезли! — с гордостью сообщает Ени, наконец, отпустив Мальвину.

Маша рывком бросается к машине, Рэм, обреченно взваливая на себя сумки, идет следом, а мы с Ени налегке пристраиваемся сзади.

— «Виктория Сикрет», — как бы между прочим говорит Ени, и я сдавленно стону. — Ты точно оценишь.

— Смерти моей хочешь? — грустно посмеиваюсь я.

Я со своей жены даже носки, наверное, не сниму до конца этих чертовых тридцати дней, о каком ангельском белье вообще речь? Разве что под видом глазных капель подсуну ей что-то крепкое алкогольное, но это как-то совсем не гуманно.

— Все совсем печально? — деловито интересуется Ени. Для образа Фрейда ей не хватает только очков и бороды.

Вообще, она и правда умница, и я вдруг понимаю, что если и есть в мире женщина, которая поможет мне соблазнит собственную жену, то это только она. Поэтому в двух словах пересказываю трагикомедию под названием «Мой брак» и слышу первый вопрос:

— У тебя серьезно? — Ени останавливается, упирает руки в бока и смотрит с прищуром, перед которым вы бы точно были честны и невинны, как перед господом Богом.

— Конечно, серьезно.

Она выдерживает паузу, взвешивая мои слова, а потом дружески, с видом умудренной опытом женщины, похлопывает меня по плечу.

— Ну тогда сегодня мы пойдем тусить в клуб.

Гениально, и как я сам не догадался? Кстати, это вообще не ирония.

В общем, чтобы не мучить вас подробностями, скажу только, что пока мы с братом потягиваем дорогой коньяк, делясь новостями и впечатлениями от семейной жизни, наши девочки сходят с ума: сначала дают фенеку — кстати, лисенок так и сидел у меня в комнате под кроватью — ударную дозу любви, заботы и ласки. Вот кто бы сказал, что я в свои тридцать буду завидовать самцу лисы! Но правда, видели бы вы, как Мальвина чешет его по спинке и норовит поцеловать в нос — тоже бы взвыли! Ради такого я почти готов встать на четвереньки и начать тявкать, и только понимание того, как глупо это будет выглядеть со стороны, не дает мне совершить позорное падение.

Потом Ени забирает Машу наверх, украдкой подмигивая мне, словно мы — заговорщики.

— По-моему, они поладят, — говорит брат, глядя на жену совершенно влюбленными глазами.

Кто бы подумал, что эта сумасшедшая девчонка превратит первого бабника столицы в верного мужа?

И все же минут через сорок, несмотря на все мое теплое отношение к Ени, мне хочется взять и… сказать пару ласковых, потому что девчонки спускаются по лестнице, и моя золовка недвусмысленно поигрывает бровями, мол, цени, что я для тебя сделала.

Хотите я вам расскажу, что она сделала? Да вроде сущий пустяк: просто одела мое солнышко так, как положено одеваться в клуб. Плюшевый свитеров в облипку, ярко-желтый и такой тоненький, что я вижу под ним очертания кружев бюстгальтера. Джинсовые шортики длины, которую я мысленно называю «держитесь, бубенчики!», и кроссовках на фантастически высокой платформе. И все это в приправе милой прически с синими лентами и едва заметном макияже.

Убейте меня.

Официально заявляю, что понятия не имею, как позволю ей выйти из дома в таком виде, потому что меня просто разрывает от собственнических инстинктов. Какого?! Я сам еще толком не видел эту потрясающую задницу, а она собирается вот так пойти в клуб, где на нее будут облизываться всякие укуренные малолетки.

— Не благодари, — говорит Ени, проходя мимо.

— Ты стерва, — обреченно говорю я, получая взамен взгляд: «Я в курсе, вообще-то».

— Между прочим, под всем этим у нее розовые кружева из последней коллекции, — говорит многозначительным шепотом. — Еле всунула!

Звучит так, будто Ени хочет быть представленной к награде «За Отвагу».

— Тебе… гмм… идет, — говорю Маше, сдавленно откашливаясь в кулак. И мысленно прошу высшие силы сделать так, чтобы она побежала наверх и переоделась во что-то мешковатое, бесформенное, желательно совершенно не сексуальное. Нет, все-таки надо провести исследование нашей родословной: где-то там точно есть мусульмане, иначе откуда во мне эта нездоровая тяга завернуть жену в черный пододеяльник?

Но не с моим счастьем. Маша вертится перед зеркалом. Краснеет, но определенно не собирается менять образ Развратной школьницы на образ Монашки.

Слышите это натужный вой? Это скончался милый и терпеливый Влад.

Клуб. Коктейль. Феерический секс на всю ночь. Профит.

Кстати, я уже говорил, что по уши втрескался в свою жену? Считайте, что только что прозрел.

Клуб выбирает Рэм: он у меня на них собаку съел, правда, еще когда был совершенно несчастным непотопляемым бабником, которого болтало от женщины к женщине, как известно что в проруби.