Мальвина (СИ)

Мой водитель уже знает, что мы с Машкой на низком старте, поэтому одного взгляда ему достаточно, чтобы проявить чудеса вождения. Дома я меньше, чем через час, но все равно пропускаю самое волнительное: моя вечно шипящая малышка — я про опоссума, если что — сидит в огромной корзине, вся облепленная комками мокрой шерсти, словно какой-то пришелец с Альфа-Центавры. Оказалось, что Машина знакомая из ветеринарной клиники приехала раньше меня и помогла Асмодее стать матерью героиней целых…

— Восемнадцать, — сообщает Маша торжественно, пока я одновременно растираю ей поясницу и безуспешно пытаюсь сосчитать прибавление в семействе. — Не самый максимум.

Кажется, при всей ненормальной любви к нашему зоопарку, мы с Машей испытываем облегчение. Ума не приложу, куда девать восемнадцать опоссумов, когда они подрастут, но вариант рассылать всем знакомым корзинки счастья от Далей вряд ли хорошая идея.

— Она выдержала испытание достойно, — нахваливает ветеринар, когда я присаживаюсь, чтобы погладить мою вечно шипящую Асмодею по голове. — Просто настоящая женщина.

Маша кладет руку мне на плечо, привлекая внимание — и что-то во взгляде жены подсказывает, что на сегодня мои испытания еще не кончились. Она потирает огромный животик, облизывает губы и очень стараясь быть спокойной, говорит:

— В общем, Влад, на репетицию ты опоздал, но концерт посмотришь в первом ряду.

— Машка, не пугай меня… — Ну вот, мне снова до усрачки страшно, потому что одно дело знать, что мы скоро родим, и совсем другое — узнать, что «скоро» случилось прямо сейчас.

— Успокойся, их же там всего двое, — посмеивается Мальвина и наваливается на меня плечом. — Виктория и Валерия, я придумала.

— А что случилось с Елизаветой и Евгений? — Я очень жестко туплю, простите за этот неуместный слэнг, но мозги просто закипают, и единственная мысль, которая колотится в моей голове, — я стану отцом.

Машка пожимает плечами — и скручивается от первой схватки.

В общем, конечно, хорошо, что она не самка опоссума и в больницу мы успеваем вовремя, и там нас уже ждет палата, врач, лучшие оборудование и все-все-все, чтобы моя Мальвина чувствовала себя комфортнее, чем на небесах. Звучит странно с оглядкой на то, что в ближайшие много часов ей придется мучиться, рожая на свет наших малышек, но здесь о ней позаботятся лучшие врачи.

И я буду рядом. Все время. У нас партнерские роды. И все мужики, которым я об этом говорил, бледнели, пожимали мне руки и называли «Влад-Стальные яйца».

В общем, чтобы не утомлять вас долгими рассказами, остановлюсь на том, что спустя пять часов у Маши отошли воды.

И она вывихнула мне палец, когда рожала Викторию.

А когда рожала Валерию, то материлась так, что я лично извинялся перед всем медперсоналом, который выглядели так, будто им нанесли глубокую моральную травму. Только врач оказался нормальным мужиком и сказал, что матерящаяся роженица — это, как у Тургенева, почти классика жанра. Дал накатить валерьянки, похлопал по плечу и отправил вправлять палец.

— Они правда во мне помещались? — спрашивает Маша, пока я, как коршун, кружу над кроваткой, пытаясь сделать фотографию.

— Думаешь, нам их подменили? — пытаюсь шутить я. — Посмотри на этих красных личинок? По-моему, одну такую я регулярно тискаю в нашей кровати.

Мальвина выбирается из постели и залезает ко мне под бок, помогая выбрать самую чумовую фотку, которую я тут же скидываю брату в мессенджер. Они с Ени стали родителями двух пацанов на прошлой неделе — и Рэм страшно горд тем, что у него — мужики!

А мы с Машкой тихонько посмеиваемся, что у них, может, и мужики, а у нас — ювелирная работа.

— Машка, — шепотом говорю я, — как думаешь — они тоже храпят?

Она устало зевает и сонным, но счастливым голосом говорит:

— Думаю, они еще и пускают слюни.

Видите вот этого придурка с улыбкой до ушей?

Это я — Влад Даль, счастливый муж, отец и иногда Темный Властелин.

Надо бы попросить Наставницу Ксению научить меня превращать людей в лягушек — все-таки лучше, чем ломать будущим женихам ноги.