Мальвинские / Фолклендские острова между историей и правом

Как заявил французский посол в Лондоне британскому премьер-министру Лорду Норту, «тайное» поселение, основанное британцами, оставаясь непризнанным Испанией, не было достаточным основанием для утраты прав Испанией – Норт согласился со справедливостью такого подхода[63].

Очевидно, что британское поселение было основано недобросовестно. Британия знала о французском поселении, о протесте со стороны Испании и последующей передаче поселения испанцам, о чем Шуазёль сообщил 17 сентября 1766 года. Британское правительство не выдвинуло никаких возражений.

Подводя итоги, можно процитировать характеристику, данную самим Бугенвилем, который, описывая острова, верно обозначил правовую ситуацию следующим образом: «Таково было состояние островов Малуин, когда мы передали их в руки испанцев, чье существовавшее прежде право было таким образом усилено тем правом, которым обладали мы в силу основания первого поселения»[64].

G. Испания выдворяет с островов гарнизон английского форта

В 1766 году князь Массеран, испанский посол в Лондоне, узнав, что британский флот был отправлен в южную Атлантику, немедленно проинформировал об этом Мадрид. Когда Карл III понял, что британцы находятся во владениях Испании, он повелел Массерану обратиться с запросом относительно обстоятельств произошедшего.

Ответная реакция Лондона на первом этапе прошла путь от игнорирования запроса до отказа занять позицию по существу дела. Переговоры заглохли, а в декабре 1766 года губернатор Буэнос-Айреса господин Франциско де Паула Букарелли получил приказ обследовать Фолклендские/Мальвинские острова, а также побережья Патагонии и Огненной Земли вплоть до мыса Горн, с тем чтобы собрать сведения о местоположении британского поселения[65].

Опасаясь, что Англия может бесконечно создавать новые поселения в испанских владениях, Испания ужесточила свою позицию. Секретарь по делам Вест-Индии и Ост-Индии господин Хулиан де Аррьяга приказал Букарелли: «Основание поселений англичанам запрещено, а уже существующие поселения следует разгонять силой, если сделанных по закону предупреждений оказывается недостаточно, причем для этого нет необходимости дожидаться дальнейших приказов и инструкций»[66]. На основании этого приказа 15 октября 1768 года флот под командованием начальника штаба военно-морского флота Хуана Игнасио де Мадарьяги отплыл из Кадиса.

Испанская шхуна обнаружила британское поселение только во второй половине ноября 1769 года. Губернатор Руис Пуэнте немедленно отправил лейтенанта от инфантерии Марио Плату распорядиться о выдворении захватчиков, поскольку их присутствие в этой области «полностью противоречит добросовестному и благоговейному соблюдению мирных договоров»[67]. 10 декабря капитан британского флота Энтони Хант направил свой ответ, указав, что острова принадлежат Его Британскому Величеству и что он приказывает испанцам покинуть Пуэрто-Соледад в течение шести месяцев.

В мае 1770 года, уже после отправки ранее в феврале флота для наблюдения за британским поселением и заявления протеста против британского «вторжения в чужие владения»[68], губернатор Буэнос-Айреса откомандировал начальника штаба Мадарьягу вместе с четырьмя фрегатами и двумя малыми судами с целью выдворить незваных гостей. Между 7 и 9 июня обе стороны обменивались бесплодными требованиями и угрозами. 10 июня Мадарьяга, сочтя, что ситуация стала совершенно неприемлемой, отдал приказ о захвате поселения. После первого же залпа из орудий британцы сдались, и 156 человек сложили оружие. Порт-Эгмонт освободился от захватчиков.

H. Переговоры с целью предотвращения войны

В сентябре 1770 года британская корона узнала о том, что произошло на Фолклендских/Мальвинских островах, и заявила протест Испании. Испанцы и французы начали подготовку к новым переговорам с целью предотвратить или, по крайней мере, отсрочить военный конфликт. Более подробное исследование этих длительных и сложных дипломатических переговоров остается за рамками этой работы. Позиции обеих сторон можно без лишних затруднений изложить следующим образом: британцы требовали безусловной компенсации и возвращения поселения в Порт-Эгмонте, а Испания, в свою очередь, предлагала осудить действия Букарелли и восстановить поселение в Порт-Эгмонте в обмен на осуждение со стороны Его Британского Величества требований и угроз капитана Ханта, а также в обмен на недвусмысленное подтверждение испанского суверенитета над архипелагом.