Малые войны

Так как анархия, царившая в Турции и столь глубоко смущавшая спокойствие и безопасность соседних стран, несколько времени тому назад усилилась, то Великие Силы сочли нужным взять в свои руки осуществление реформ, предусмотренных в статье 23-й Берлинского договора. В ответ на это последнее выражение коллективной воли Европы Высокая Порта прибегла к тому способу действий, которым она уже пользовалась не раз. Она заявила, что введет серьезные реформы как в Европейской Турции, так и в своих азиатских провинциях, но что она полагает, что чужое вмешательство при проведении их будет вредно для самих реформ. Это обещание турецкого правительства, что оно само введет серьезные реформы, встретило со стороны всех недоверие, о котором писал граф Андраши в своей ноте от 30 декабря 1875 года: «Одну из главных причин этого глубоко укоренившегося недоверия, — справедливо замечал бывший канцлер Австро-Венгрии, — следует искать в том факте, что объявление ни одной из мер, перечисленных в последних рескриптах султана, не повлекло за собой существенного улучшения в судьбах христиан». В течение последних тридцати лет события вполне доказали правоту этого суждения. Вследствие этого царские правительства Болгарии, Греции и Сербии, не имея больше возможности терпеть мук своих сонародников в Турции и положения дел, преисполненного опасностями для их будущего, решили потребовать [379] действительного контроля при выработке и осуществлении единственных радикальных реформ, способных улучшить отчаянное положение христиан и внести умиротворение на Балканском полуострове.

Так как этот последний опыт, умеренность которого так отличалась от вызывающего поведения Турции, без серьезных причин мобилизовавшейся против балканских государств, не удался, и так как Высокая Порта распорядилась о прекращении дипломатических сношений, то царские правительства Болгарии, Греции и Сербии к своему величайшему сожалению увидали себя вынужденными прибегнуть к силе оружия. Болгария, считая себя таким образом в войне с Турцией, «отправила ей формальную декларацию, согласно ст. 1-й Конференции о начале неприятельских действий от 17 октября 1907 года.

Болгарское Царское Правительство надеется, что цель, преследуемая объявлением настоящей войны, совпадает с интересами всех цивилизованных стран. Иностранцы, живущие в провинциях, полное умиротворение коих является целью этой войны, могут только воспользоваться этим умиротворением. При режиме порядка, свободы и прогресса интересы подданных всех стран будут обеспечены и защищены, материальное процветание и умственное развитие будут предметом постоянной и мудрой заботы. Вследствие этого Царское Правительство верит, что оно может рассчитывать на симпатии приятельских держав, и обращается с горячим призывом к Императорскому Царскому Правительству не отказать ему в своем благосклонном нейтралитете при исполнении им этой принятой на себя трудной задачи. [380]

Глава третья.

История междусоюзнических отношений во время Балканской войны

Путем больших усилий и терпения мы смогли достигнуть соглашения с нашими союзниками относительно той цели, которую должен был преследовать Балканский Союз, т.е. относительно этнической автономии балканских народов со всеми вытекающими из этого последствиями. Путем чрезвычайных усилий и беззаветного героизма наши армии смогли сломить противника этого балканского идеала — турецкий деспотизм. Но после того как мы его сломили, уже в первый месяц балканской войны нам в Софию были доставлены документы, и дошли до нас сведения, которые показали, что чувства и тактические приемы наших союзников не гармонировали с той целью, о которой мы согласились, с буквальным текстом и с внутренним смыслом нашего соглашения. С греками у нас действительно не [381] было соглашения о каком-нибудь разграничении в Македонии. Но с сербами по этому вопросу у нас было ясное соглашение. Поэтому мы были чрезвычайно удивлены, когда вскоре после начала войны мы получили копию циркуляра г-на Пашича от 15 сентября 1912 года (т.е. за два дня перед мобилизацией) за № 5669, циркуляра, в котором через пять с половиной месяцев после подписания болгаро-сербского договора Сербия давала своим представителям за границей совсем неверные сведения о достигнутом между ними и нами соглашении по вопросу о дальнейших судьбах Македонии. Говоря о предложении графа Бертхольда о децентрализации Европейской Турции, г-н Пашич рекомендовал сербским дипломатам и консулам за границей хлопотать о реформах в Старой Сербии и об определении границ этой области в следующем смысле:

«Географическая граница этой территории должна быть следующая: она начинается от Патерицы, на турецко-болгарской границе, и идет на юг к водоразделу вардарских вод, оттуда продолжается к Бабуне в таком направлении, что включает в Старую Сербию города Прилеп, Кичево и Охрид с их окрестностями».