Малые войны

Первое место среди этих разрушительных течений занимали чрезмерные претензии националистов в союзнических государствах на возможно большие территориальные приобретения. Образцом таких преувеличенных претензий являются требования греческого министра иностранных дел г-на Коромиласа, который еще 20 октября 1912 года передал г-ну Хаджимишеву, нашему министру в Афинах, предложение греков о разделе завоеванных местностей. Согласно этому предложению по подробным вычислениям, сделанным тогда нашими лучшими знатоками Македонии гг. А. Шоповым и д-ром Г. Радевым, г. Коромилас из завоеванных турецких областей требовал для Греции территорию с населением около 2 000 000 душ, а нам великодушно уступал земли с населением около 1 300 000 душ. Напрасно мы протестовали и заявляли о невозможности согласиться на такое распределение, основанное на вопиющей несоразмерности; напрасно мы настаивали, что элементарная справедливость требует, чтобы, при отсутствии [386] предварительного соглашения по этому вопросу, приобретения были разделены, так, как это предложил знаменитый французский экономист г-н Paul Leroy Beaulie, пропорционально силам и жертвам обеих сторон. И так как мы противопоставили туркам армию в 563 000 душ, а греки — войско в 215 000 душ (цифры, констатированные комиссией Карнеги) и так как наши жертвы были в три и четыре раза больше их жертв, то легко можно было бы определить приблизительно, конечно, какую часть из этих областей и островов с общим населением в 3 000 000 душ, должны были взять мы и какую — греки. Но г-н Коромилас был непримирим. И он не раз повторял угрозу, что Греция не согласится подписать перемирия и мира с Турцией, если мы предварительно не согласимся о разделе. И действительно, греки не подписали перемирия, чем вызвали тогда всеобщую радость в афинской шовинистической прессе. Что же касается переговоров о мире, то только 18 ноября нам телеграфировали, что русский посланник в Афинах успел убедить г-на Венизелоса, чтобы Греция представила свои условия мира прежде, чем будет достигнуто соглашение между нами по вопросу о нашей будущей границе. И Венизелос поехал в Лондон, где встретился с г-ном Даневым, нашим делегатом в мирной конференции, и там устно предложил ему новый проект определения наших границ. После неудачи этой конференции г. Венизелос посетил 24 января 1913 года Софию, где я просил его письменно сформулировать предложения, сделанные им устно в Лондоне г-ну Даневу, чтобы эти его предложения могли послужить базисом для наших дальнейших переговоров. Г-н Венизелос обещал исполнить мою просьбу, как только вернется в Афины. Но, очевидно под влиянием г-на Коромиласа, исполнение моей просьбы было замедлено, как было замедлено впоследствии и исполнение других обещаний, как, например, назначение греческого делегата по разграничению областей, оккупированных обеими армиями, и по демобилизации. В русской Оранжевой Книге [387] (№№ 138 и 183) есть документы, в которых ясно видно недовольство г-на Сазонова относительно этих двух вопросов. И когда, наконец, мы получили новый проект, г-н Коромилас опять одержал верх, и нам были предложены уже не те границы, которые г-н Венизелос предлагал в Лондоне. Для обсуждения вопроса об этих границах мы в апреле 1913 года предложили послать в Афины г-на М. К. Сарафова, но г-н Коромилас не откликнулся на наше предложение и помог таким образом нашим шовинистам, которые, вопреки моему мнению и мнению всей нашей партии, не желали арбитража с Грецией. Арбитраж был принят позже, кабинетом, составленным г-ном Даневым, в котором наша партия располагала большинством. Но когда г-н Данев готов был уже поехать в Петроград для окончательного решения по вопросу об арбитраже, вспыхнула междусоюзническая война и Балканскому Союзу был нанесен смертельный удар.