Малые войны

«В течение долгого ряда лет итальянское правительство не переставало делать Порте представления, указывающие на абсолютную необходимость положить конец беспорядку и пренебрежению, в которых Турция оставляла Триполи и Киренаику, дабы эти области, так же как и прочие части Северной Африки, стали причастными благам прогресса. Такая перемена, основанная на общих требованиях цивилизации, представляет для Италии жизненный интерес первостепенной важности, ввиду незначительности расстояния, отделяющего эти области от итальянских берегов. Несмотря на то что итальянское правительство всегда вполне лояльно предоставляло императорскому правительству [12] свою поддержку в различных политических вопросах, возникавших в последнее время, несмотря на умеренность и терпение, доказательства которых итальянское правительство давало до настоящего времени, его намерения относительно Триполи не только ложно истолковывались императорским правительством, но, более того, всякое итальянское предприятие в вышеуказанных областях постоянно встречало систематическую, крайне упорную и ничем не оправдываемую оппозицию. Императорское правительство, которое до настоящего времени постоянно выказывало враждебное отношение ко всякой законной деятельности Италии в Триполи и Киренаике, заявило в самую последнюю минуту королевскому правительству о своей готовности предоставить ему всякие экономические уступки, согласные с существующими трактатами и допустимые достоинством и высшими интересами Турции. Однако королевское правительство в настоящее время не считает более возможным вступать в переговоры, бесполезность которых доказана в прошлом и которые далеко не могут явиться гарантией для будущего, и служили бы лишь постоянным поводом к трениям и конфликтам. С другой стороны сведения, полученные от итальянских консульских представителей в Триполи и Киренаике, рисуют существующее там положение весьма серьезным, вследствие агитации, направленной против итальянских подданных и демонстративно вызываемой офицерами и другими должностными лицами. Эта агитация представляет собою неминуемую опасность не только для итальянских подданных, но и вообще для иностранцев всех национальностей, которые, встревоженные и озабоченные за свою безопасность, начали садиться на суда, безотлагательно покидая Триполи. Прибытие в Триполи оттоманских военных транспортов, на серьезные последствия посылки которых королевское правительство не преминуло в свое время обратить внимание оттоманского правительства, может лишь осложнить положение и налагает на королевское правительство серьезное [13] и безусловное обязательство предупредить возникающую вследствие этого шага опасность, Ввиду этого итальянское правительство, признавая себя отныне вынужденным озаботиться охраной своего достоинства и своих интересов, решило приступить к военной окупации Триполи и Киренаики. Это решение — единственное, на котором Италия может остановиться. Королевское правительство надеется, что императорское правительство соблаговолит отдать соответствующие приказания, чтобы Италия не встретила со стороны оттоманских представителей никакого противодействия, чтобы меры, которые явятся необходимыми, вследствие принятия этого решения, могли бы быть осуществлены без затруднений. В дальнейшем между правительствами могли бы быть заключены соглашения в целях окончательного урегулирования положения, которое будет вызвано означенным решением.

Королевскому посольству в Константинополе отдано распоряжение просить окончательного ответа оттоманского правительства по этому вопросу в течение 24 часов с момента вручения Порте настоящей ноты; в противном случае итальянское правительство почтет себя вынужденным приступить к немедленному осуществлению мероприятий, имеющих целью обеспечить оккупацию.

Благоволите прибавить, что ответ Порты в указанный 24-часовой срок должен быть нам сообщен главным образом при посредстве турецкого посольства в Риме».

Ультиматум был вручен Порте 15 сентября в 2 1/2 часа пополудни. Получив раньше истечения указанного в нем срока уклончивый ответ Турции, Италия, без официального объявления войны, открыла 16 сентября военные действия.

Событие это явилось полнейшей неожиданностью как для европейского общества, так и для политических, парламентских кругов. Впечатление его было усилено еще и тем обстоятельством, что официальные заявления, сделанные по этому поводу кабинетами держав, уклончивые и неопределенные — заставляли [14] думать, что не только народы, но и правительства Европы были захвачены врасплох «разбойничьим набегом» на Триполи, как единодушно квалифицировала предприятие Италии пресса — от левых до крайних правых органов.

Но теперь, когда первое впечатление уже утратило первоначальную свою остроту, хотя дипломатическая подготовка триполийского удара все еще держится в тайне, все определеннее выясняется, что дипломатия великих держав не могла быть не осведомлена о готовящемся захвате.