Малые войны

К этим пессимистическим ожиданиям примешивается еще, как откровенно обнаруживает «Цайтунг», и значительная доля зависти перед политической удачей «союзницы». Хотя Австрия, строго говоря, накоплением своих земель обязана исключительно дипломатии и брачным благословениям и всего меньше силе своего оружия, однако воинствующая печать ее не находит слов для осуждения австрийской политики, не умевшей, по ее выражению, захватывать «как следует». Так «Цайтунг», вспоминая былое, горько сетует на то, что империя Габсбургов «упустила удобный момент» в Крымскую войну и за неопределенность тогдашней своей политики расплатилась 1859 и 1866 годом; что в Турецкую войну 1877–1878 гг. она опять-таки не сумела действовать энергично и вынуждена была удовольствоваться «подаренным ей Европой за добронравие» (по выражению «Цайтунг») ничтожным клочком земли, чем нанесен был двойной удар ее престижу на Востоке: [20] фактом ничтожности «подарка» и фактом его незаслуженности, в чем мусульманский мир, с его пониманием «права» и «мощи», не мог не увидеть двойное проявление бессилия; наконец, саму аннексию Боснии и Герцеговины «правительство совершило по-купечески», заплатив там, где, по существу, можно было не платить ни геллера. Военный официоз настойчиво требует изменения этой гибельной для «наследственных земель» политики и активной поддержки Турции, хотя бы ценой разрыва с Германией. Турция, как доказывается в другой статье того же органа, гораздо более ценный для Австрии союзник. Что, на самом деле, может сделать Италия в случае войны Тройственного союза против Тройственного соглашения? Против России — она бессильна, так как употребить ее войска в этом направлении не представляется возможным. На главный театр, на Рейн, ее вооруженные силы пришлось бы перебрасывать по железным дорогам Австрии и Германии, т. к. на нарушение нейтралитета Швейцарии решиться неблагоразумно: следовательно, об этом говорить серьезно не приходится. На Средиземном море, против эскадр Англии и Франции, она не может действовать решительно: в лучшем случае она свяжет их; если же к эскадрам союзников присоединится русская Черноморская эскадра, то, по мнению указанного журнала, итальянцам останется только укрыться у берегов. Таким образом, единственное направление, в котором могут быть двинуты итальянские полки — это юго-восточная сухопутная граница Франции, направление в стратегическом отношении совершенно не важное; притом силы, которыми может располагать для этого королевство, по вычислениям австрийцев, сводятся к 12–18 пехотным и 2 кавалерийским дивизиям. Принимая во внимание условия местности, можно сказать с уверенностью, что сдержать их сможет ничтожная часть французской армии, притом составленная из полков, которые все равно не успели бы попасть на Рейн к решению (африканские контингенты и т. п.). Как видно [21] из вышеизложенного, участие Италии в войне, таким образом, ничем заметным не скажется.

Иное дело Турция. Не говоря уже о том, что союз с ней гарантирует положение Австрии на Балканах, пресекая «великодержавные попытки» небольших балканских государств, к «королям» которых «Цайтунг» относится с нескрываемым пренебрежением — в случае войны — наступлением в Малой Азии и закрытием Дарданелл Турция свяжет, по мнению австрийцев, Россию отвлечением на себя не только войск Кавказского и южных округов, но, быть может, и части войск Центральной России.

А так как, в конце концов, интересы Австрии и Италии непримиримо враждебны и рано или поздно драться придется — лучше драться сейчас, не дожидаясь дальнейшего усиления Италии. Таков конечный вывод многочисленной в Австрии «партии войны».

Военная партия не ограничилась словами: на юг потянулись войска. Размеры вооружений, тщательно скрываемые, не могли, однако, укрыться ни от депутатов палат, ни от печати, в которой за последние дни стали появляться довольно подробные сведения о сосредоточении войск на южной границе Австрии.

Угрожающее поведение военного министерства менее всего соответствовало мерам, принятым по отношению к Австрии с итальянской стороны. Ибо на итало-австрийской границе не только не было произведено никаких усилений, но, наоборот, состав войск, там расположенных, был сильно ослаблен выделением в экспедиционный корпус: даже альпийские стрелки насчитывают в настоящее время едва по 40 человек в роте.

Военные приготовления Австрии, во многом способствовавшие укреплению мнения, что война явилась неожиданностью для венского кабинета, совершенно не согласовались с миролюбивыми заявлениями министра-президента Гауча, не только «не видевшего в происшедшем какой-либо угрозы Австрии», но, напротив, подчеркнувшего в своей речи 11 октября «дружественное и внимательное отношение Италии к союзникам». [22]