Малые возможности

Увидев это, Максим беспомощно оглянулся, отпрыгнул назад, потом вперед, наконец совладал с карабином и начал, не целясь, разряжать во врага обойму. Муравей постоял немного, шевеля усиками, а затем развалился пополам - заряд перебил ему перемычку между животом и грудью. Лапки конвульсивно дернулись и скрючились, усики продолжали чуть шевелиться. Никто из его товарищей не обратил на происшествие ни малейшего внимания.

- И все? - разочарованно проговорила Эльза. - Жалко его?

- Жалко?! - вскричал ее приятель. - Вот он бы тебя сейчас разорвал на куски...

- Кого жалко больше? - попытался уточнить я. - Муравья или жука?

- Всех жалко, - сказала девушка.

- Тогда пусть они разбираются сами, а мы пойдем искать что-нибудь посерьезнее.

Максим громко сопел, обиженный тем, что Эльза не оценила его героизма. "Ничего, - подумал я. - Когда мы смонтируем тебе фильм, все знакомые снимут перед тобой шапки."

Первым делом я связался с Лехой.

- Видел? - спросил я.

- Да уж...

- Ну и как?

- Вы были похожи на...

- После скажешь. Что еще можешь посоветовать?

- Сейчас посмотрим, - и он вновь начал елозить объективом по минитрону.

- Макс! - позвал я и выдержал паузу, ожидая, начнет ли он возражать против такого обращения. Он не возражал. - Макс, ты не хотел бы сразиться со скорпионом?

Он оживился.

- Давай. Это уже кое-что. Мух гонять надоело...

- Ну здесь ты не прав. Муха - опаснейшее насекомое, и уже многих свела в могилу.

- Это разговор на тему "Мойте руки перед едой"?

- Да нет. Ты знаешь, что муха может отложить личинку тебе под кожу, пока ты спишь? А потом эта личинка проникнет тебе в мозг...

- Да пускай!

- ...а после этого наступит резкое ухудшение самочувствия - и смерть.

- Что-то я такого не слышал.

- А я слышал и читал. Был случай, когда один нищий положил за пазуху кусок подгнившего мяса и уснул. Личинки перебрались в него и сожрали заживо. Ни один доктор не мог его спасти. А ты говоришь - мухи...

- Постеснялся бы такие гадости при даме рассказывать, - услышал я жестяной голос Лехи. - Нашел я вам скорпиона. Пасется возле трех хвощей, ты знаешь это место. Тут и еще кое-какая живность по дороге есть...

На самом деле никаких скорпионов у нас не было. В минитрон вообще не допускались ядовитые и опасные существа, ведь среди них бывают такие, что устоят и перед карабином. Мы разводили лжескорпионов - безобидных членистоногих, очень похожих на своих "однофамильцев", правда без жалящего хвоста. Впрочем, клиенты про хвост и не вспоминали - в наше урбанистическое время некоторые уверены, что у лошадей растут рога, а свиньи высиживают яйца.

Наш путь пролегал по долине, усаженной пирамидальными тополями. Ее огораживали две обрывистые каменные гряды, с которой нам на голову вполне мог свалиться кто-нибудь из обитателей. Мы наблюдали, например, двух мухоловок, которые грелись под нашим искусственным солнцем, разбросав по камню десятки своих ножек-волосинок, чуть дальше бестолково таращился на Божий свет земляной червь, а позади нас прыгали со скалы на скалу сенокосцы - дети называют их косиножками.

Потом мы увидели гигантского богомола - он возвышался над лесом подобно подъемному крану и аппетитно объедал какую-то мошку, которую держал в передних лапках.

У Максима перехватило дыхание от восторга.

- Вот бы побегать за этой козявкой! - выдохнул он.

- Ты хотел сказать "от этой козявки", - уточнил я. - Жаль ты не видел, как эта козявка охотится или дерется. Это впечатляет.

- Тем интереснее. А то воюем со всякой мошкарой...

- А вообще-то древние берегли богомолов, они считали их священными насекомыми. Говорили, что богомол указывает дорогу путникам своими лапками, и никогда не ошибается.

- И куда он сейчас показывает? - спросила Эльза.

- Он не показывает, - ухмыльнулся Максим. - Он жрет.

Вскоре я увидел, что дорогу нам перегораживает длинное бревно. Через несколько шагов я понял, что это за бревно, но виду не подал. Пусть будет небольшое развлечение...

- Может обойдем? - небрежно предложил я, когда мы приблизились.

- Еще чего! - возразил Максим. - Что мы - инвалиды? Какая-то жердочка...

Он подал Эльзе руку, и та опустила свою ногу прямо на зеленую поверхность бревна.

"Бревно" вздрогнуло, вскочило на хрупкие ножки-прутики и бросилось наутек. Эльза дико завизжала и прыгнула на руки Максиму.

- Что... Что это?! - закричал он.

- Ничего особенного, - спокойно ответил я. - Это всего лишь палочник, отряд прямокрылые, семейство страшилки. Питается листвой, поэтому для нас не опасен.

- Но почему ты не предупредил?!

- Я разве не предлагал обойти?

Дальше мы следовали молча. Эльза была бледной, как личинка майского жука, и Максим все время вздрагивал и морщился.

- Уродина чертова... - проговорил он наконец.

- Кто? - насторожился я.

- Да этот твой... Деревяш... Палочник. Я ж не знал, что он живой. На вид, как деревяшка.

- Ну вот ты и узнал, что такое мимикрия, - успокоил я его.

- Что-что?

- Это способность быть незаметным. Палочник незаметен среди палочек. Еще есть листовидка - она точь-в-точь как листья, на которых живет. А еще бывает стеблевидка Росса...