Малый круг

— Я просто ухожу в армию, — сказал Андрей, распахивая дверцу. — И мне захотелось на тебя посмотреть…

— Как твои дела? — спросила Юлия, усаживаясь рядом. — У тебя напечатали хоть один рассказ?

— Тебя же это не волнует… Совершенно не волнует…

— Знаешь что? — сказала Юлия. — Если тебе нечего делать, отвези меня на дачу.

Андрей забыл, о чем они говорили, пока ехали по Ленинградскому шоссе. Зато через неделю, когда ему пришла повестка явиться на комиссию в военкомат, он позвонил Юлии, и ему ответили, что она живет на даче.

Он бросил все дела. И где-то около метро «Войковская» его оштрафовали за превышение скорости. Оставив «опель» на обочине, он пошел через лес и вышел точно к голубому дому с двумя верандами и сараем, возле которого лежала на боку железная лодка. Это и была дача Юлии. На веревке висела выстиранная парусиновая юбка. Никелированные пуговицы сверкали на солнце, и солнечные зайчики прыгали по листьям. Эту юбку он купил Юлии в Коктебеле у грека-фарцовщика. Они были там две недели, вскоре после свадьбы. Днем купались и играли в теннис (Андрей проигрывал и злился), а вечером катались вдоль побережья на яхте «Чауда».

А потом, сквозь заросли черноплодной рябины он увидел Юлию в брюках и в мужской рубашке с закатанными рукавами и какого-то парня. Андрей не стал его рассматривать. Они сидели на скамейке около дымящейся кучи листьев и о чем-то разговаривали. Светлые волосы Юлии шевелились на ветру. Парень брал их, словно ловил струйки песка, накручивал себе на палец, потом отпускал, и смеялся, и гладил Юлию по голове…

Через месяц Андрея забрали в армию, откуда он написал писем больше, чем за все предыдущие двадцать три года своей жизни. Но Юлии он не написал ни одного письма. И она не написала ему, хотя запросто могла узнать адрес. И вот теперь, вернувшись, он позвонил ей и договорился встретиться, хотя не знал, о чем будет говорить и надо ли вообще встречаться.

Он вспомнил времена, когда она звонила ему каждый день, — не было дня, чтобы он не видел ее или не разговаривал с ней по телефону. Если у него было занято, она набирала телефон его знакомых девушек и иногда даже угадывала, с кем это он так долго говорит.

Они познакомились на вечере в каком-то чужом институте. Как обычно, музыканты пели на английском, ударник вспотел и остался в одной майке. В зале было душно и темновато. Вдоль стен курили, и дым висел в воздухе. Лица девушек казались некрасивыми и бледными. Андрей пригласил одну из них — высокую, светловолосую, в коротком платье — и узнал, что зовут ее Юлия, а учится она в университете. На вечер ее привела подруга из этого института. Потом Андрей танцевал с маленькой большеглазой венгеркой, но ее быстро увел бородатый друг, и Андрей снова разыскал Юлию. Она сидела около самой сцены и сосредоточенно курила. Говорить было невозможно. Андрей вытащил записную книжку и записал ее телефон. И еще: когда вечер закончился и все повалили в раздевалку, Андрей высматривал Юлию в толпе одевающихся, но так и не увидел. После вечера он поехал к себе домой, в пустую квартиру, где до часу ночи пил в одиночестве чай и читал журнал «Красная Нива» за 1930 год. В одном из номеров он нашел рассказ своего преподавателя — ныне классика — и удивился, как странно писал в молодости преподаватель.

Вторая встреча с Юлией была в Ленинграде, на Невском. Он шел один, и она шла одна. Они сразу узнали друг друга и страшно обрадовались. Андрей сказал, что хотел позвонить ей, но потерял записную книжку… А Юлия кивнула: она поверила, а может, ей было все равно… Потом они пошли в Русский музей. Мало народу было в залах. Андрей и Юлия смотрели из окна во внутренний двор, где сидел на каменном коне каменный Александр III в казачьей одежде, а вокруг стояли древнегреческие боги и богини, белые и грустные. На улице снег, небо голубое и холодное, из теплого музея уходить не хотелось. На лестнице Андрей неожиданно взял Юлию за руку, и она крепко сжала его пальцы. Это было началом их дружбы.

Дружба длилась год, и в начале ее Андрей писал прекрасные рассказы, которые с восторгом везде принимались, но по каким-то причинам не печатались. По творчеству в институте Андрей получал одни пятерки, и все кругом говорили, что из него получится писатель.

О своем намерении жениться он сказал преподавателю.

— Рано тебе, — с грустью сказал преподаватель. — Ты не можешь понять, какую ошибку совершаешь… Ты хоть видел ее родителей?

— Нет. А при чем здесь родители?

Преподаватель покачал головой.

— У меня будет семья, мне надо будет работать, чтобы ее прокормить, я буду много писать…

— Дурак! Ты ничего не понимаешь! Сколько тебе лет?

— Двадцать один…

— Ладно… Тогда женись…

— Я хочу пригласить вас на свадьбу.

— Когда?

— В четверг, в шесть часов.

— Не могу… Всей душой бы, но…