Малый мир. Дон Камилло

В рассказах «Малого мира» есть упоминание о преступлениях со всех сторон: фашисты били социалистов, коммунисты бьют и убивают реакционеров, реакционеры бьют коммунистов. Манифестом отношения Гуарески к этому замкнутому кругу насилия можно назвать рассказ «Опора» из второго тома (1953). Не случайно появление этого рассказа перед самыми выборами. Это один из самых грустных и страшных рассказов из серии про дона Камилло, в нем нет ни одной шутки, но есть одна из самых длинных речей дона Камилло, слово о насилии. Сюжет прост: Пеппоне в качестве мэра инспектирует школу, класс, в котором учится его сын. И чтобы проверить знания учащихся, он вызывает собственного сына, задает ему вопрос по таблице умножения, а тот не может ответить. Тогда мэр спрашивает соседа по парте. Мальчик знает ответ, но отказывается отвечать Пеппоне, говоря, что тот когда-то избил его отца и он помнит об этом, а когда вырастет, тоже его изобьет. Между мальчиками начинается война, которую ни отцы (отец второго мальчишки — бывший штурмовик, и Пеппоне утверждает, что в тот раз он только расплатился с ним за ранее нанесенные побои), ни дон Камилло не могут остановить. Кончается тем, что однажды сына Пеппоне находят в тяжелейшем состоянии с пробитой камнем головой. Пеппоне бежит к дому мальчика, он хочет отомстить и видит, как тот забирается на опору высоковольтной линии с глазами, наполнеными ужасом. Вдалеке мальчишка замечает машину карабинеров, он не выдерживает, падает со столба в реку и погибает. Рассказ заканчивается молитвой дона Камилло и, казалось бы, совершенно не связанным с ней абзацем, в котором, однако, высказаны все верования Гуарески: «Река по-прежнему несла свои воды к морю. Ту же воду, что она несла десять миллионов лет назад. Истории тоже несутся к морю и от моря возвращаются на горы и на равнины. Это вечные истории, всегда одни и те же, и люди слушают их и не понимают их мудрости. Потому что мудрость скучна, как сто, тысяча или сто тысяч донов Камилло, которые, не доверяя больше людям, обращают свои слова к речным водам». Вечные истины, передающиеся из эпохи в эпоху, созвучны природе, естественны для творения. Вслушиваясь в них, человек не может поступать плохо, не может сеять зло.

В то время как культура отказалась от истины, укорененной в отдельном человеке, от истины как таковой, вообще от этого понятия, выведя его за рамки культурного пространства, люди оказались беззащитными, а следовательно, в опасности попадания во власть «истин для масс».

Дар Гуарески, вероятно, заключался именно в этой особой чувствительности к лживости массовых заблуждений и призрачности «светлых» идеалов. И одновременно в невероятном мужестве сопротивления «правильному», «прогрессивному» и «передовому», а именно в упрямом нежелании расстаться с «устарелым» понятием личной правды, вечных истин, если хотите, высокого и святого (с той разницей только, что его талант позволил ему удивительным образом никогда не употреблять этих пафосных слов).

Поэтому главный герой в книге — не дон Камилло и не его «заклятый друг» коммунист Пеппоне, но то ли голос Христа, который, по признанию самого автора — «голос моей совести», — то ли сама Низина, где течет «величественная и тихая река, по дамбе которой под вечер проезжает на велосипеде Смерть». Этот голос говорит из глубины сердца и взывает к сердцу каждого отдельного человека.

Ольга Гуревич

Здесь с помощью трех историй и одной цитаты дается представление о мире «Малого мира»

Когда я был молод, я работал корреспондентом в газете и целыми днями носился на велосипеде по городу в поисках интересных сюжетов для репортажей.

Потом я встретил девушку, и все дни стал проводить в размышлениях о том, что бы сказала или сделала эта девушка, если бы я вдруг стал мексиканским императором или если бы вдруг помер. А по вечерам я писал свою колонку, выдумывая городскую хронику из головы. Эта хроника пришлась по вкусу читателям, ведь она была куда более правдоподобной, чем реальные факты.