Малыш для биг-босса

Поэтому я просто отворачиваюсь и смотрю в сторону окна, ничего не отвечаю. Врач уходит, а спустя минуты в палату заходит симпатичная молодая девушка в форме медсестрички, ее глаза горят каким-то озорным блеском, когда она кладет на постель мою сумочку.

– Вот, вы просили, – выговаривает елейным голоском и смотрит на меня во все глаза.

– Спасибо, – отвечаю на автомате, но девушка не уходит. Переступает с ноги на ногу, нервничает и нервирует меня, поэтому я решаю не тянуть кота за хвост и спрашиваю в лоб: – У вас ко мне вопрос?

Девушка жмется, миловидное личико хмурится, но она не выдерживает и спрашивает:

– Простите, а кто вы господину Умарову?

Сразу в лоб и без подготовки.

– Простите? – не сразу нахожусь с ответом.

– Это вы меня простите, если что, я не со зла, просто язык без костей… И… на меня иногда нападает, не берите в голову… Просто, я как господина Умарова вижу, у меня всегда ноги подкашиваются. Я даже говорить с ним не могу, если он вдруг обращается. Он у нас нечастый гость, но пару раз его наш главный зашивал, а там такое тело…

Понимает, что говорит глупость, вспыхивает, теряется, а потом приходит к тому, с чего мы и начали.

– Вы… вы не подумайте ничего, просто вы первая женщина, которую бизнесмен под личную ответственность оставил. Вот теперь все отделение и гадает, занято ли холодное сердце, – на этой фразе девушка звонко смеется.

А у меня ее вопрос вызывает непозволительную бурую эмоций.

Кто я для Баграта? – хороший вопрос.

Любовница? Бывшая невеста? Почти жена? Одноразовая девка, которую он хочет и пользует?

– Я для него никто, – отвечаю спокойно, – можете не волноваться с коллективом, – выдавливаю улыбку, надеюсь, выгляжу искренней и мой оскал не смахивает на иронию.

Кто я для Баграта? – знать не хочу этого.

Подумаю об этом, когда тяжесть в висках и затылке пройдет.

Девушка улыбается моим словам и не уходит, а я теряю терпение и дергаю за змейку своей многострадальной сумочки, срываю на ней свою горечь и чудом не отрываю замочек с мясом, так сказать.

Вываливаю содержимое сумочки на одеяло, не стыжусь того, что может быть у женщины в ее личных вещах.

Выхватываю старенький телефон. Надо же. Даже зарядка немного имеется.

Не хочу звонить под прицелом глаз девушки, которую, возможно, приставили, чтобы убедиться, что я сделаю лишь один звонок и не буду волноваться.

Уже ни в чем не уверена.

Поэтому я смотрю на нее с самым спокойным видом, улыбаюсь и спрашиваю:

– Простите, можно попросить у вас зарядник? Может, есть у кого-то гаджет той же фирмы? Зарядники универсальные, все подходят.

Девушка косится на мой телефон, на лицо проскальзывает легкое недоумение. Не привыкла видеть такие допотопные модели. Особенно у ВИП-пациентов, судя по палате.

Медсестра мнется пару секунд, а затем выдает:

– Вроде у нашей санитарке нечто подобное имеется, зарядку не держит особо, так что она всегда со своим шнуром приходит. Подождите, я пойду спрошу.

– Буду очень благодарна, – говорю спокойно и стараюсь контролировать голос, чтобы не выдать своего ликования.

Девушка выходит, а я разблокирую покореженный телефон.

Зарядки на один-единственный звонок и приватный разговор мне хватит – остальное неважно…

Гудки идут. Один, второй. И с каждым ударом сердца тревога накрывает с головой…

– Бабушка… возьми трубку, возьми, – шепчу одними губами, зависая над пропастью неизвестности…

Гудки идут. Ответа нет. Сердце бьется с перебоями. Отрубаю звонок и набираю деда. Когда и там не отвечают, сердце останавливается. Предчувствие чего-то страшного ударяет меня со всего маха и взгляд начинает метаться по палате в поисках одежды.

Останавливаюсь на шкафу, который стоит в углу, заставляю себя встать, нащупываю тапочки, голова кружится.

Тошнота подкатывает сразу же, стоит только принять вертикальное положение, но я упрямо сжимаю губы и с трудом соскребаю себя с кровати, не обращаю внимания, срываю катетер, не до него сейчас.

Иду в сторону шкафа, меня немного шатает, приходится вытянуть руки, чтобы балансировать.

Наконец, дохожу до своей цели и распахиваю створки.

Никаких вещей. Только в углу уныло висит больничный халат, который я сдергиваю и надеваю на плечи.

Надо будет, уйду отсюда в халате, в тапках и пешком.

Возвращаюсь в кровать и проверяю содержимое сумки.

– Налички почти нет… на такси до дома не хватит…

Выговариваю слова дрожащими губами, впадая в страшную панику, вспоминая, что на кредитке все подчищено выплатой очередной по долгу фиктивного муженька.

Выдыхаю.

– На попутке доберусь, – очередная шальная мысль вслух.

Голова начинает болеть все сильнее, пульсировать. В висках и затылке ломит. Я в западне. Потерялась. Чувствую себя загнанным мышонком, который обречен попасть в мышеловку.

Сжимаю телефон в руках, хочу разблокировать экран, чтобы опять позвонить домой, но в этот самый миг старенький друг оживает, пиликает входящим и сердце пропускает удар, когда на экране отпечатывается «Бабушка».

Сразу же тыкаю пальцем и принимаю вызов.

– Бабушка, как Брошка? Почему не отвечали на звонки?! У вас все хорошо?! – тараторю вопросы, пока сердце подпрыгивает в груди.