Малыш и Буйвол

— Все тем же.

— Монахам?

— Им самым. Служителям Локайоха.

— И где он сейчас?

— В Мертвой Котловине.

Малыш присвистнул.

— Жаркое место.

— Зато недалеко.

— А Чет не дурак. Знает, где можно спрятаться. Кстати, откуда ты узнал, что он там?

— Пойдем, я вас познакомлю…

Вдвоем они вернулись к воротам. Возле столба, закрыв лицо шляпой, вытянув ноги, дремал Шалрой.

— Это он? — хмыкнул Малыш, разглядывая спящего босяка.

— Да. Чет угнал у него стадо. И пометил, отстрелив ухо.

— Ухо? — Малыш заинтересовался, присел, заглянул Шалрою под шляпу. — Со скольких шагов?

— Не знаю.

— Как его зовут?

— Не знаю.

— Тогда буди его. Будем знакомиться…

Шалрой спал крепко и на легкие толчки не реагировал. В конце концов Буйволу надоела эта затянувшаяся возня, и он схватил пастуха за плечи, приподнял рывком, рявкнул в умиротворенное грязное лицо:

— Подъем!

Шалрой с трудом разлепил веки. В глазах его была пустота.

Буйвол отпустил пастуха, и тот упал задом на жесткую землю, больно ударившись копчиком, сдавленно охнул, окончательно пришел в себя.

— Знакомься, это мой напарник. Его зовут Малыш. А тебя как?

— Шалрой.

— Вставай, и пошли.

— Куда, господин?

— Спасать твое стадо.

— Вдвоем? — Шалрой приподнялся, отряхнул штаны, выбив из них целое облако пыли.

— Втроем.

— Их было не меньше десяти, — сказал Шалрой.

— Это я уже слышал.

— С какого расстояния он отстрелил тебе ухо? — заинтересованно спросил Малыш.

— Я плохо помню, господин.

— И хватит тебе называть нас господами, — Буйвол поморщился. — Я — сын лесоруба, он — сын ткача. Его зовут Малыш, меня — Буйвол. И больше никаких господ. Понятно?

Шалрой кивнул, не рискнув ответить вслух, ведь “господин” так и вертелось на языке.

…Вечером они оставили город, его грязные темные улицы, пропахшие вонью, помоев.

Они ушли налегке, купив три фляги пива, три каравая хлеба и три больших куска вяленого мяса. Все имущество было при них: у Буйвола — меч и мешок с провизией, у Малыша — лук со стрелами и кошель с остатками денег, у Шалроя — шляпа и посох.

Пешком они шли недолго. Вскоре их нагнала скрипучая телега. Малыш дружелюбно улыбнулся вознице, сказал несколько слов, и крестьянин, возвращающийся из города в родную деревню, натянул поводья, мотнул головой — залезайте. Он был рад попутчикам — уже смеркалось, а ехать одному в ночи было жутковато.

Шалрой почти сразу заснул, а Малыш и Буйвол разговорились с возницей. Впрочем, говорил больше Малыш. Буйвол помалкивал, слушал, смотрел по сторонам.

Старая кобыла не торопилась, ноги переставляла медленно, скрипучую телегу тащила словно через силу. Поднялась над горизонтом серая луна. Поползла ввысь, в темнеющее небо, к разгорающимся звездам. Малыш опрокинулся на спину, лег, заложив руки за голову, разглядывая далекие небесные искры, холодные, мерцающие, и все говорил, говорил… Крестьянин улыбался чему-то, сонно кивал, изредка чмокал, подгоняя лошадь, теребил вожжи. Буйвол, держась за рукоять меча, зачарованно следил, как смыкается вокруг них ночь.

Было спокойно. Тихо.

Только негромко разговаривал Малыш, не нуждаясь больше в собеседнике. И скрипела телега.

И где-то далеко-далеко в стороне кто-то подвывал — не то волк, не то собака.

Этой же ночью в город вошел высокий худой человек.

До самого утра он бродил по улицам и переулкам, и стук его посоха тревожил чуткий сон горожан. Незнакомец обошел все гостиницы. Он барабанил в запертые двери до тех пор, пока ему не открывали. Иногда ждать приходилось долго. Так долго, что в окрестных домах загорались окна, и мелькали за стеклами пятна лиц. Хозяева постоялых дворов выходили с ножами в руках, готовые дать отпор, если ночной гость окажется грабителем.

Но незнакомец лишь спрашивал, не остановились ли здесь два воина — лучник и мечник. Малыш и Буйвол — кажется, так их зовут. Может, их где-то видели? Нет? Не слышали?..

Ночной гость стоял на пороге и не собирался входить. Одет он был бедно, оружия при нем вроде бы никакого не было, но хозяева гостиниц почему-то смиренно отвечали на все его вопросы. Они чувствовали что-то необычное в этом человеке, нечто странное. Его манера держаться, разговаривать… Его осанка и взгляд… Он словно бы считал себя равным богам. Или даже нет — казалось, что он считал себя выше богов.

Это было странно, тем более что на его щеках темнели круглые монашеские клейма. Печати бога Локайоха.

Странный человек…

— Они ушли, — сказал хозяин гостиницы, что пряталась за глухим забором, по верху которого часто торчали острые шипы. — Малыш снимал у меня комнату. И Буйвол приходил, да. Впрочем, большую часть времени он проводил у Барта-Самогонщика. Малыш часто показывал свое представление. Там, на заднем дворе. Уворачивался от стрел, знаете, слышали? Нет? Это надо видеть!

— Куда они ушли? — спросил высокий человек.

— Я не знаю, — пожал плечами хозяин. Он стоял в воротах, переступая с ноги на ногу, позевывая и часто оглядываясь. Ему было неловко из-за ножа в руке, и он прятал его за спиной.

— Давно?

— Этим вечером.

— Не знаешь, куда они могли направиться?

— Не знаю. Но с ними был третий.

— Кто?