Малыш и Буйвол

Никакой живности в этом лесу не водилось. Только раз встретилось на пути нечто, похожее на многоногую жабу, но товарищи подозревали, что это был призрак. Видение. Такое же, как фигуры, выступающие из-за деревьев и бесследно исчезающие, если посмотреть прямо на них; как появляющиеся на шляпках грибов маленькие сморщенные лица; как вырастающие из древесных стволов руки, похожие на человеческие, но шестипалые, и с загнутыми когтями вместо ногтей.

— Это только чудится. Это просто морок…

Страшнее всего было ночами — сотни крохотных огоньков, сотни светящихся глаз таращились из тьмы. Слышались шепотки и шорохи, порой совсем рядом раздавался смех. Казалось, что деревья в это время оживают, шевелят сучьями, разевают пасти гнилых дупел и тянутся, клонятся к людям. Костер почти не давал света, тлел, задыхаясь. Возле него, прижавшись спинами, пытались хоть немного отдохнуть Малыш и Буйвол.

— Это только чудится. Так ведьма пугает чужаков. Нас. Испытывает…

Светились алым обнаженный клинок и наконечники стрел, но разве справится оружие с бесплотными тенями?

— Испытывает нас. Предупреждает — если случайно сюда забрели — уходите, отправляйтесь назад. Она так только с чужими — своих-то всех знает. Да и не забредут сюда местные. Пройдут к ведьме тайными тропами, коротким путем…

Ночи тянулись долго. Чудилось порой — рассвет. Но через несколько минут сияние меркло, и снова сгущалась тьма. А когда по-настоящему начинало высветляться небо, уж и не верилось, что пришло утро.

Днем друзья продолжали путь. Шли вроде бы всегда прямо, вперед. Но снова выходили к старым своим кострищам. Кружили, петляли, теряли силы, сбивали ноги. Отмечая свой путь, делали зарубки на стволах, обламывали сучья. И все равно не могли выйти из зачарованной чащи.

— Нет, я не сдамся. Не для того пришел, чтобы повернуть назад. Меня не переупрямить. Рано или поздно все равно выберусь отсюда и найду тебя. Все здесь повырублю, выжгу. Если добром не хочешь…

Порой Буйвол во весь голос звал ведьму, кричал, что хочет увидеть ее, что у него есть вопросы, что только она может ему помочь. Он льстил ей, называя величайшей, мудрейшей, и тут же ее проклинал.

Но лес поглощал все звуки. И было жутко слышать, как в плотном воздухе бесследно глохнут слова, словно застревают среди древесных стволов.

Малыш говорил редко, а если и говорил, то шепотом. Он боялся навсегда лишиться голоса…

Три дня бродили они по мертвому лесу.

А может, больше.

Или меньше.

— Это просто морок, — устало приговаривал Буйвол.

Приближалась четвертая ночь.

И снова друзья оказались на прежнем месте, вышли к погасшему вчерашнему кострищу, хотя вроде бы нигде не поворачивали, шли вперед по старым зарубкам, потом делали новые…

— Завтра мы отсюда выберемся, — пообещал Буйвол, опускаясь на груду лапника и стягивая сапоги. — Так что сегодня нам надо как следует отдохнуть.

— Ты это говоришь каждый вечер, — скривил в подобии улыбки потрескавшиеся губы Малыш.

— Мы уже отметили все стволы в округе. Мы забираемся все дальше… — Буйвол, смотав грязные сырые портянки, рассматривал свои сильно потертые ноги. Кожа на ступнях съежилась. Сбитые ногти на больших пальцах почернели. Буйвол надавил на них — больно не было, но из-под ногтей выступила кровь.

— И в конце концов возвращаемся на то же место, — сказал Малыш. — Может, пора отступиться? Вернемся в эти места как-нибудь позже. Или найдем другую ведьму. Например, ту, что предсказала смерть моему деду. Правда я не уверен, что она еще жива. Но мало ли ведьм в мире?

— Таких, как эта, больше нет.

— Почему ты так решил?

— Потому что о ней говорят везде. А не только в округе.

— Что-то я никогда не слышал.

— Не слышал? А помнишь рассказ о том, как древняя старуха обратила в бегство войско Лорстита Могучего?

— Ну?

— Это та самая ведьма.

— Это легенда. Байка. Сказка.

— Это правда. А слышал о ведьме, которую хотели повесить за то, что она предсказала великий мор на западе?

— Это тоже она?

— Да.

— Значит, ее не повесили?

— Ты что, не слышал, чем эта история закончилась?

— Не помню.

— Ее схватили Ночные Охотники, связали и повезли через Великую Реку. Их было десять человек. Десять профессиональных убийц, охотников за людьми. Она одна — беспомощная, невообразимо старая… Что тогда произошло — никто не знает и сейчас, но к берегу лодка пристала пустой. А через какое-то время стало известно, что ведьма по-прежнему живет в своих лесах. Она вернулась.

— Да, кажется, я слышал эту историю.

— Вот видишь…

Друзья натаскали валежника, развели костер на старом месте. Глотнули по чуть-чуть из фляжки — воды осталось только на утро.

— Мы умрем здесь от голода и жажды, — сказал Малыш.

— Если мы умрем, значит, Локайох ничего не получит, — сказал Буйвол, полушутя, полусерьезно. — Меня это устраивает.

— А мне не хочется погибать из-за чужого упрямства.

— А ты считай, что погиб за дружбу.

— Что ж, это может быть утешением…

Ночь опустилась быстро. Только что было еще светло — и вдруг мрак потек отовсюду, затопляя лес. Огонь словно беззвучно закашлялся, поперхнулся — языки пламени опали, дым прижался к земле.