Малыш Николя

– Ты сам слышал, что сказал доктор. Я надеюсь, что ты будешь слушаться и вести себя хорошо.

Я, конечно, сказал маме, что она может быть совершенно спокойна. Правда, я очень люблю свою маму и всегда её слушаюсь. Так вообще лучше, иначе могут случиться неприятности.

Я взял книжку и начал читать. Это была замечательная книжка с кучей картинок, и там говорилось про маленького медвежонка, который потерялся в лесу, где ходили охотники. Лично я предпочитаю истории про ковбоев, но тётя Пульхерия буквально на все дни рождения дарит мне книжки, в которых полно всяких медвежат, крольчат, котят и других маленьких зверей. Наверное, тёте Пульхерии они очень нравятся.

Я как раз читал то место, где злой волк собирается съесть медвежонка, когда вошла мама, а за ней Альцест.

– Посмотри, Николя, – улыбнулась мама, – тебя пришёл навестить твой друг Альцест. Правда, это мило с его стороны?

– Привет, Альцест, – сказал я. – Классно, что ты пришёл.

Мама стала объяснять, что нельзя всё время повторять слово «классно», и тут заметила, что Альцест держит под мышкой коробку.

– Что это ты принёс, Альцест? – спросила она.

– Шоколадные конфеты, – ответил Альцест.

Тогда мама объяснила Альцесту, что это тоже очень мило, но она просит его не давать мне шоколада, потому что я на диете. Альцест сказал маме, что он и не собирается давать шоколад мне, ещё чего, с какой стати, в самом деле, потому что он принёс его для себя, а я, если уж мне так хочется, могу сходить и купить себе сам, вот так. Мама посмотрела на Альцеста и, кажется, немного удивилась, потом вздохнула и вышла, предупредив нас, чтобы мы хорошо себя вели. Альцест сел рядом с моей кроватью и, молча глядя на меня, принялся за конфеты. Мне тоже ужасно захотелось.

– Альцест, – спросил я, – ты мне дашь своих конфет?

– Ты что, рехнулся? – ответил Альцест.

– Альцест, какой же ты после этого классный товарищ?! – возмутился я.

Альцест сказал, что я не должен всё время повторять слово «классный», и положил в рот сразу две конфеты, и тогда мы подрались.

Прибежала мама и, кажется, немного рассердилась. Она нас разняла, поругала, а потом велела Альцесту идти домой. Я расстроился, что Альцест уже уходит, нам вместе было очень весело, но я понял, что с мамой сейчас лучше не спорить, потому что она точно была не в духе. Альцест пожал мне руку, сказал «до скорого» и ушёл. Мне Альцест очень нравится, он отличный парень.

Когда мама увидела мою постель, она ужасно раскричалась. Дело в том, что, когда мы с Альцестом дрались, мы раздавили на простыне несколько конфет, и на моей пижаме тоже было немного шоколада, и ещё в волосах. Мама сказала, что я невыносим, поменяла простыни, отвела меня в ванную и там оттёрла губкой и одеколоном, а потом одела в чистую пижаму – голубую, в полоску. Потом она опять уложила меня в кровать и велела больше ей не мешать.

Я остался один и снова принялся за книжку, ту, которая про медвежонка. Страшному волку он, конечно, не достался, потому что охотник убил волка, но теперь откуда-то взялся лев, который тоже хотел его съесть, а медвежонок льва не замечал, потому что как раз в это время сам ел мёд. От всего этого мне всё сильнее хотелось есть. Сначала я собирался позвать маму, но подумал, что она опять будет меня ругать, потому что велела ей не мешать, и тогда я встал и решил пойти посмотреть, нет ли чего-нибудь вкусного в холодильнике.

Там была куча вкусных вещей. Вообще у нас дома всегда много всего вкусного. Я взял куриную ножку, она, когда холодная, очень вкусная, пирожное с кремом и бутылку молока. Вдруг сзади раздался крик:

– Николя!

Я очень испугался, и всё попадало на пол. Но это была мама, которая, наверное, просто не ожидала меня здесь встретить, когда вошла в кухню. Я на всякий случай заплакал, потому что у мамы был ужасно сердитый вид. Но она ничего не сказала, только отвела меня в ванную, оттёрла губкой с одеколоном и сменила мне пижаму, потому что та, что была на мне, оказалась вся забрызгана молоком и кремом от пирожного. Мама одела меня в красную пижаму в клеточку и велела быстро отправляться в постель, потому что теперь ей нужно было вымыть кухню.

Я вернулся в кровать, но снова браться за книжку про медвежонка, которого все собирались съесть, мне не хотелось. Хватит уже с меня этих медведей, от которых одни неприятности.

Но лежать просто так было скучно, и я решил порисовать. Я сходил за всем необходимым в папин кабинет. Чистые белые листы бумаги, на которых внизу блестящими буквами написано папино имя, я брать не стал, а то бы меня опять отругали, а взял уж точно ненужные, исписанные с одной стороны. Ещё я взял совсем старую папину ручку, которую не страшно сломать. Потом быстро-быстро вернулся к себе в комнату и снова лёг в постель.

Я начал рисовать разные замечательные вещи: военные корабли, которые стреляют из пушек по самолётам в небе, крепости, на которые нападает куча врагов, а им на головы оттуда бросают всякую всячину, чтобы они не смогли прорваться. Наверное, у меня уже давно было совсем тихо, поэтому мама пришла посмотреть, чем я занимаюсь. И вот снова раскричалась.