Малыш от бизнесмена. Любимых в награду дают небеса (СИ)

Давид с Димой сдержанно здороваются с конкурентами, слегка привстав со своих мест. Судя по тому, как плотно сжаты челюсти моего мужа, он скорее бы оторвал руку стоящему перед ним Зимину, чем ее пожал. Когда спутник Зимина поворачивается лицом в мою сторону, я ощущаю ни с чем не сравнимое удивление. Так это же муж Веры Леонидовны! Что это он – нет никаких сомнений! Внимательные светло-голубые глаза, цепкий взгляд настоящего бизнесмена, мужественный подбородок и волосы, в которых блестят серебристые нити. Да, это он. Неужели супруг Веры и есть… как сказала Мирьям, шестерка Зимина?! Поспешно отвожу глаза от мужчины, когда он перехватывает мой взгляд, но еще какое-то продолжительное время ощущаю на себе его внимание. Мурашки бегут вдоль позвоночника, будто беду предвещая…

Над ухом сопит недовольная Мира. Я почти ощущаю исходящие от нее волны негодования.

– Если бы я знала, что припрется Лазарев, ноги бы моей здесь не было!

Сюли благоразумно делает вид, что ничего не слышит, или же не так хорошо понимает русский язык, что очень сомнительно.

Я же, в свою очередь, смертельно бледнею. Язык немеет. Подношу непослушные пальцы к виску, буквально задыхаюсь от шока. Впервые за многие годы, я только что услышала ту самую фамилию, что всегда была под строжайшим запретом в моей семье.

Она словно пульсом в крови отбивает по слогам - ЛА-ЗА-РЕВ!

Глава 67

Глава 67

Дима

Дима Вернувшись в зал ресторана, первым делом принимаюсь искать глазами жену. Только вот моего белокурого ангела нет за столом. А Мирьям и Сюли, судя по обрывкам разговора, ведут уже далеко не светскую беседу:

- Когда я была маленькой девочкой — была капризной, вредной и невыносимой! - обаятельно улыбается жена Садулаева и деловито поднимает тонкий палец, на котором в свете люстр сверкает обручальное кольцо, — НО! Теперь я выросла и… Ха-ха-ха… ничего не изменилось!

Подойдя ближе, с беспокойством отмечаю, что сумочка Алены лежит на стуле. Чертыхаюсь про себя, когда замечаю, что из нее выглядывает девчачий розовый сотовый.

– Дамы, простите, что прерываю ваш разговор, — с легкой извиняющейся улыбкой обращаюсь к Мирьям. — Мира, ты не видела Алену?

Девушка удивленно бросает взгляд на соседний стул. На белоснежном лбу Садулаевой появляется неглубокая продольная морщинка.

- Она выходила в уборную, но… - бросает взгляд на изящные золотые наручные часы.

– Странно. Прошло уже достаточно много времени, – прикусывает губу, виновато зелеными глазами глядит. — Дим, я…

– Все нормально, — успокаиваю жену друга, не давая договорить, и как только к столу подходит Давид и партнер из Китая, добавляю: — Я ее найду.

Подхватив небольшую черную сумочку, направляюсь вдоль длинного коридора. Проклятье! Стоило всего на десять минут отойти… Злюсь от того, что переживаю. Неужели нельзя было с собой трубку прихватить?

– Волков!

Поднимаю руку, отсалютовав на приветствие давнего знакомого. Ресторан позиционируется, как модное и дорогое заведение, поэтому ничего удивительного в том, что то и дело натыкаюсь взглядом на знакомые лица бизнесменов, акционеров и прочей элиты Анапы.

Заведение «Чай Таун» в китайских многовековых традициях. При этом национальная стилистика Китая максимально напоминает современный дизайн, так что решение удачное вдвойне. С черными глянцевыми стенами, сияющими, как поверхность моего телефона Vertu, расписными панно в человеческий рост с павлинами, гейшами, самураями, цветочными мотивами – точными копиями старинных миниатюр. Словно это не ресторан, а драгоценная шкатулка из лакированного дерева: многодельная, вся украшенная золотыми росписями.

В дизайне черный цвет способен любой интерьер ресторана сделать загадочным и интересным, но при слишком активном его использовании помещения могут превратиться в неуютные мрачные комнаты, но ресторану «Чай Таун» этого явно не грозит. Отличное место, великолепная кухня.

Именно сюда я всегда и хотел привести свою красавицу. Уверенно ступаю по полу, выложенному антрацитовым камнем с сияющими, как алмазная крошка, вкраплениями. В них, как в зеркале, отражаются тысячи хрусталиков двенадцати длинных, ниспадающих до столиков, авангардных люстр и сотни светящихся капель трех гигантских сверкающих шаров. Машинально останавливаюсь, когда неожиданно локтя настойчиво касается женская ладонь. На белой ткани рубашки загорелая женская рука с идеальным красным маникюром выделяется ярким пятном.

– Привет… Дима.

Глубокий грудной голос бьет по нервам, словно оголенный провод. Проклятье! Этой мне сейчас не хватало только… Бывшая жена еще той занозой в заднице оказалась. Хочется стряхнуть тонкую руку, что вцепилась в меня, словно паучья, но высокая дисциплинированность и выдержка заставляют лишь приподнять бровь. С намеком посмотрев на холеные пальцы, унизанные дорогими кольцами, поднимаю взгляд на женщину и отвечаю полным ледяного холода голосом:

– Камилла.

Улыбается полными губами, подкрашенными кроваво-красной помадой, не спешит руку убрать. Наплевав на приличия, одним нетерпеливым движением скидываю ее прочь.