Малыш от бизнесмена. Любимых в награду дают небеса (СИ)

– Ты пожалеешь, — негодующе встряхиваете обесцвеченными волосами, и моего обоняния тошнотворно тяжелый пудровый аромат касается. - Мое предложение действует ограниченное время. Потом будет поздно! Завтра мы могли бы встретиться…

Про себя хмыкаю. В этом вся Камилла. Манипуляции и много яда…

Лучше получить пулю в лоб, чем этот идиотский разговор продолжать.

– Никогда не бывает поздно… - делаю паузу, замечая то, как в карих глазах бывшей жены начинает разгораться надежда, но тут же душу ее на корню, — бывает лишь уже безразлично, Камилла. Я люблю свою жену, так что, можешь не стараться. Найди себе другую цель.

Но стоит мне отвернуться, как в спину со свистом летят слова острее кинжала:

– А твоя мышка даром время не теряет.

Оборачиваюсь, ощущая неприятное чувство, которое поднимается откуда-то из глубины груди.

Вот ведь не уймется эта сатана!

– Ты же ее ищешь?

– Где Алена? - сжимаю зубы, почти теряя терпение. — Клянусь Богом, если ты… - обхватываю женское запястье так, что золотой браслет Камиллы с силой впивается в кожу.

– Больно, — шипит, пытаясь вырвать руку, а затем, с ненавистью глядя мне в лицо, с издевкой кидает. — Спроси у Лазарева. Я видела, как они ВМЕСТЕ выходили на террасу.

Вот теперь она всецело привлекла мое внимание!

Слепая ярость с ревностью на секунду с ног сбивает. Да нет, не может быть… Это ерунда какая-то! В сердце зарождается ярость подобно раскалённому углю, который невозможно удержать в руках.

– Клянусь, если ты мне наврала, сильно пожалеешь об этом.

Резко направляюсь в сторону террасы. Злость мгновенно через край хлещет, как только надменное лицо Лазарева представляю. Нет, ярость никуда не делась, никуда не исчезла, но сейчас я почему-то спокоен.

И не просто спокоен, а так, словно обожрался успокоительного. Если Лазарев Алену хоть пальцем тронет – убью лично. Лично! Это мусор! Мир станет только лучше, если я вычищу его от таких отбросов, как Лазарев.

А там пусть меня судят. Пусть судят…

Глава 68

Глава 68

Алена

Я не знала отца с рождения, но все же, когда случалось что-то особенное, я тайно разговаривала с ним. В детстве казалось, будто он слышит меня. Становилось легче, когда верила в это. Сейчас, благодаря Диме, подругам, дедушке, я знаю, что всегда найдутся люди, у которых хватит мужества полюбить то, что спрятано глубоко внутри меня.

Конечно, я не собираюсь вытаскивать из закоулков души кучу мусора и подсовывать его под нос близким людям, но их забота и участие очень ценны. Мне безумно хочется верить, что одним из этих близких людей может стать мой отец.

Мне все кажется нереальным сном.

Неужели этот мужчина представительного вида, который одет в строгий классический костюм - мой папа. Несколько месяцев назад, когда я встретила его впервые, Алексей Анатольевич показался таким жестким и суровым. Сейчас я как будто совершенно другого человека перед собой вижу.

Лазарев сам пошел со мной на контакт.

Сам попросил об этой встрече на террасе. Конечно, ничто не отменит факт того, что он бросил меня еще до рождения, но почему-то меня тянет к нему с какой-то непреодолимой силой. Возможно, во мне говорит тайное желание знать свои корни.

Может быть, это зов генетики. Когда я подросла, просто безумно хотела узнать причину, почему отец бросил нас. Что не так со мной? Почему он не захотел, чтобы я родилась?

Сейчас этот шанс неожиданно предоставился.

Казалось, узнай я ответы на свои вопросы, это поможет с поиском ответа на центральный вопрос: «кто я?» Поможет собрать себя воедино, лучше понять, сориентироваться в жизни. Кроме этого, узнать, почему у родителей не сложилась. На протяжении многих лет это все мучило, как незакрытый гештальт. Мне пришлось лететь по жизни, будто без одного крыла.

Было сложно, но я справилась.

Конечно же, я понимаю, что в зрелом возрасте отсутствовавший с детства отец уже вряд ли сможет заполнить пустоту в моей душе. По крайней мере, рассчитывать и надеяться на это не стоит. Зато уверена, что отношения будут налажены, когда мы объяснимся друг с другом. Именно поэтому я готова сделать первый шаг.

Простить его — это уже мостик между нами. Не знаю, сколько проходит времени, пока отец полностью открывает завесу тайны передо мной.

Время словно утратило ход.

Минуты, часы, годы – все в единое измерение вечности превращается. Жадно вглядываюсь в его лицо, на котором живые эмоции играют. Пытаюсь понять, поставить себя на его место. Когда он заканчивает говорить, чувствую себя полностью опустошённой.

– Я… боялся, что ты откажешься, — на суровом лице Алексея Анатольевича шквал эмоций проносится. — Не захочешь пойти. Спасибо, что выслушала, - на глазах слезы блестят. Правда оказалась далеко не сказкой, но я благодарна Лазареву за то, что он рассказал все, как оно было.

Без приукрашивания.

Суровая реальность.

В какой-то степени даже чувствую нечто похожее на облегчение, потому что наконец-то поняла: какая бы ситуация ни произошла, решение разойтись принимали два взрослых человека. Ребенок к этому решению не имел никакого отношения.

Я не виновата…