Малышка

— Надо съездить на квартиру к Вите.

— Ты там до сих пор не был?

— Был, с группой. Только сегодня, в морге, когда забирал его… Его вещи, вспомнил, что не проверил одно место. Он там раньше прятал от Кости алкоголь, деньги, документы. А когда Костик ушел, то и этот схрон потерял смысл. Может, он снова начал им пользоваться? Когда появилось что и от кого прятать.

— Съезди. Только не один.

— Лена, со мной ничего не случится. Я хочу, чтобы ты вообще забыла эту мысль.

— Я тебя только нашла, обрела, получила. И я не смогу перестать думать о страхе потери. Я не буду удерживать тебя, не буду плакать, устраивать истерики. Просто прошу: будь осторожен.

Сильные руки обхватили меня, прижимая к мужской груди.

— Вся эта ситуация. Это дело. — Илья прерывался, подбирая слова. — Я не думал, что банальные заказняки закончатся этим…

— Расскажи мне, как все было.

Илья потер переносицу.

— Пока только со слов Костика знаю. А хочется целостной картины. Особенно в отношении Виктора.

— Я подожду, — я прижалась губами к колючей щеке. — Спасибо за ночь.

— Тебе спасибо за ночь, — эхом ответил Илья, сильнее обнимая меня. — И спасибо за то, что ты появилась в моей жизни. И спасибо за то, что именно сейчас.

Глава 28

Следующие двое суток Илья постоянно пропадал на работе, возвращаясь, засыпал, сгребая меня в охапку. Со мной он отдыхал, как бы напитывался успокаивающей энергией, которая помогала ему возвращаться к делу об убийстве друга.

На ночь (по моим настоятельным просьбам) мне была рассказана страшная сказка. Расскажу и вам.

В СИЗО рыдал детскими, искренними слезами Костик. Его желания «легко» подзаработать вовлекло его в такой водоворот, что я дрожала, слушая рассказ Ильи.

Достаточно одной фразы, которая стала эпиграфом этой сказки — мальчик закапывал тело собственного отца.

Тогда, в квартире Лиханского, я слышала телефонный разговор Гобенко именно с Костей Семеновым. Последний прибился к нему, согласившись выполнять поручения на условии, что его «возьмут в долю».

Парню честно рассказали, что некий «большой человек в городе» хочет заполучить всю зону порта, и теперь планомерно устраняет всех конкурентов. Мальчику обещали, что его возьмут, выражаясь языком Ильи, в ОПГ. А Косте, с детства шатавшемуся по притонам, казалось, что это — верх «крутости». Убивать его не заставляли, предлагали выполнять нетрудную работу — проследить за кем-нибудь, сфотографировать двери или замок чьего-то дома, «случайно» подслушать уличный разговор определенного человека.

Костя буквально пару недель назад вернулся к отцу. Тогда, как говорит Илья, Виктор перестал общаться с коллегами… Когда разузнал, чем занимается сын. Сам Виктор настаивал на том, чтобы сын «взялся за ум», пошел в вечернюю школу, получил хотя бы какое-то образование. Но Костя уже познавший вкус «легких денег», снова ушел из дома.

Ошибкой Виктора Семенова стало молчание. Он не поделился ни с кем из коллег, даже с Ильей, информацией о вовлеченности сына в серию заказных убийств. И пытался вести расследование, как частное лицо. Личная заинтересованность и доведенные до предела нервы (волнение на единственного ребенка) привели к тому, что его быстро вычислили люди «большого в городе человека». Стали поступать угрозы, на которые Виктор не обращал внимания, и продолжал искать сына и плотно заниматься делом «заказняков».

Первым важным результатом стало то, что Виктор вычислил, кто будет следующей жертвой — владелец большой зоны в первом ряду порта — бизнесмен Лиханский. Но Семенов не знал, что и он сам уже вошел в «расстрельный список».

На квартире у Виктора Илья нашел тот самый «схрон» (западающая дощечка ламината под ковром), в котором нашел записную книжку. Семенов работал профессионально, точно, выверено. Следил за сыном, слушал его разговоры (пока тот еще жил дома), не брезговал забирать из- под подушки спящего Костика сотовый телефон. Пробивал номера, искал хозяев, следил за ними. Как сказал Илья: «С опытом часто приходит излишняя самоуверенность. И Виктора казалось, что он незаметен, что действует аккуратно. Но он был один. А сеть борющихся за порт росла с каждым днем».

Виктор сообщил Лиханскому, что владеет нужной для него информацией, и договорился о встрече. Бизнесмен охотно согласился, но только на его территории. Семенов допустил еще одну ошибку — пойти одному, без прикрытия. Он не ждал подвоха со стороны Лиханского, но и не думал, что последнего придут «убирать» в собственную квартиру, где за стеной соседи, а дом находится не на окраине, а в оживленной части города.