Мама

Лиза внимательно поглядела на него. Последнее время сын вел себя как-то странно. Она была не из тех матерей, которые пристают с вопросами, но она незаметно наблюдала за мальчиком, пытаясь понять, что с ним происходит. Она знала, что его подруга Ника опять болеет, и они давно не виделись. Знала, что Антон скучает по ней и переживает за нее, тем более что Нику даже положили в больницу. Но ей казалось, что было что-то еще, о чем Антон ей не рассказывает. Иногда ей очень хотелось расспросить его, выпытать в чем дело, но она сдерживалась. Сыну было 12 лет, он уже не был малышом, у него активно шел переходный возраст, и ей очень хотелось сохранить те доверительные отношения, которые ей удалось выстроить с ним за годы его детства. Она понимала, что любое неверное движение, неосторожное слово, лишнее давление могут сломать это хрупкое равновесие. Она много видела и слышала вокруг себя примеров того, как ломаются и портятся отношения родителей и детей с наступлением подросткового возраста, и всегда в глубине души радовалась, что у них с Антоном все хорошо – ее мальчик, хотя и тоже превращался понемногу в противного подростка, не желающего учиться и помогать по дому, разбрасывающего свои вонючие носки и торчащего в телефоне или приставке дни напролет, все же продолжал рассказывать ей о своих переживаниях и делиться событиями из своей жизни. Она ценила это и старалась сберечь как можно дольше. Поэтому последнее время она лишь молча наблюдала, как Антон порой не мог найти себе места. Как иногда он замирал с ложкой, недонесенной до рта, глядя пустым взглядом в окно. Как он долго строчил что-то в телефоне, а потом стирал и отбрасывал его в сторону. Еще эта одержимость цианотипией. Не самое дурацкое хобби, конечно, но бесконечные синие пятна на полу и на столе в кухне все же напрягали. Антон не отличался аккуратностью и постоянно проливал свои растворы, эти лужи высыхали, а когда на них начинало светить солнце через оконные стекла, активно синели, и оттирать их было трудно. А тут еще килограмм этой синевы. Лиза даже вздрогнула, на секунду представив, что будет, если сын рассыпет этот мешок на пол. Из кухни как раз доносились звуки вскрываемого пакета. Лиза вздохнула и пошла мыть руки.

Когда через пять минут она вошла в кухню в домашней одежде, сын все еще восхищении разглядывал свой синий мешок.

– Надеюсь, это то, что нужно? – спросила она.

– Да, похоже на то, – ответил Антон. – Ну, то есть у тети Лины, мамы Ники, берлинская лазурь была точно такая же. Думаю, что, если развести в воде, будет то, что нужно. Можно я прямо сейчас попробую, а? Ну, мам, пожалуйста?

Лиза махнула рукой.

– Да пробуй, пожалуйста, мне-то что. Я ужин буду готовить. Только в еду не насыпь мне этой своей химии. Только разве тебе не нужно это потом на солнце выставить? Не поздновато?

Антон взглянул в окно. Ноябрьский вечер не располагал к солнечным ваннам.

– Мда. Придется отложить на завтра.

Рано утром следующего дня (как раз был выходной) Антон удобно расположился на кухонном столе со всеми своими материалами для цианотипии.

– Имей совесть, подвинься, – Лиза стала сдвигать его вещи на край от середины стола. – Где мне завтрак готовить?

Антон послушно сгреб реактивы и расположился покомпактнее.

– Итак, – сказал он торжественно, подражая голосу в рекламе телемагазина. – Раньше я делал два раствора и смешивал их. Это занимало уйму времени и приходилось мыть кучу посуды. А теперь я просто разведу берлинскую лазурь в воде и у меня будет готовый раствор! – Антон задумался. – Так, а в какой пропорции разводить? – Сделаю на глаз! – решил он.

Он насыпал в мерный стаканчик примерно столько же порошка, сколько сыпал вместе лимонного железа и кроваво-красной соли. Потом налил обычное количество воды и стал аккуратно помешивать раствор пластиковой ложечкой. Жидкость приобрела красивый ярко-синий цвет, который очень порадовал Антона:

– Вот, наконец-то! – воскликнул он, поднимая стаканчик на свет и демонстрируя его маме. – Вот как должен выглядеть настоящий раствор для цианотипии, точно тебе говорю! А не эта странная смесь, кто только придумал смешивать красный с желтым, чтобы получить синий?

Лиза посмотрела на жидкость в стаканчике. Она действительно выглядела красиво, Лиза даже залюбовалась. Но потом Антон начал раскачивать стаканчиком так яростно, что она испугалась, что сейчас он прольет раствор в миску с салатом.

– Убирай сейчас же свое зелье от моего салата! – прикрикнула она, отодвигая миску.

Антон послушно вернул стаканчик к себе. Затем он промокнул губку и стал наносить раствор на бумагу. Он действительно ложился гораздо ровнее, чем те растворы, которые он делал раньше. Бумага равномерно пропитывалась и становилось нежно-синей. Никаких разводов и подтеков. Цвет, правда, был не слишком насыщенным, но Антон подумал, что он потемнеет во время экспозиции.