Мама

– Ребенок плачет у вас целый день, а вам хоть бы что, – Лина уже унесла Нику в приемную и быстро одевала.

– И ничего она не целый день плачет, – возразила воспитатель. – Она просто сейчас расплакалась, скорее всего, устала, у нас был насыщенный день. Она перестала плакать, как только вы ушли, и вот сейчас только первый раз с тех пор заплакала.

Лина качала головой и не слушала. Она уже знала, что больше никогда не приведет сюда дочь. Пусть Алекс говорит, что хочет, пусть они никогда не поедут на море, но ее девочка больше не будет среди чужих людей одна.

Вернувшись домой вечером, Алекс первым делом спросил, как дела в саду. Ника в это время ковырялась ложкой в тарелке с овощным рагу. Лина, поджав губы, мыла посуду.

– Ника больше не пойдет в сад, – сказала она.

– Почему это?

Лина рассказала Алексу, что случилось в саду. Ее расстроило, что в ее рассказе все звучало не так драматично, как было на самом деле. Алекса это действительно не убедило.

– Ну что ты сразу начинаешь? Ну поплакала она, ну что такого, дети постоянно плачут! Она и дома постоянно плачет, разве нет?

– Плачет! Но дома я ее всегда пожалею и успокою, а там до нее никому нет дела, ты понимаешь это?

Алекс не отвечал. Он устал спорить с женой, поэтому просто вышел из кухни.

В тот вечер у Ники поднялась температура. Они сбили ее жаропонижающим, но ночью она поднялась до 40 градусов, пришлось вызвать скорую, которая поставила укол и велела наблюдать до утра. Утром пришел врач и обнаружил на теле Ники несколько красноватых пузырьков.

– Ветрянка, – сказал врач. – Ничего страшного, в сад не ходить, пузырьки мазать зеленкой, не чесать, температуру сбивать.

К вечеру Ника уже вся была покрыта зелеными точками, и Алексу с Линой приходилось из всех сил сдерживать ее, чтобы она их не расчесывала. Лина ужасно злилась, потому что уже к обеду в родительский чат группы посыпались сообщения о заболевших детях – Ника явно заразилась ветрянкой в саду. В этом проклятом саду, куда она не хотела ее отдавать, но пошла на поводу у мужа и все же отдала.

Ни на второй, ни на третий день Нике не становилось лучше. Температура упорно продолжала лезть вверх, Лина не находила себе места от тревоги. Алекс пытался успокаивать ее, говоря, что ветрянка – это легкая болезнь, что ею болеют все дети, что лучше переболеть сейчас в детстве, чем потом, когда будет старше, ведь дети переносят ветрянку легко. Но Ника не переносила ветрянку легко. Она лежала в постели, тяжело дышала, зудящие язвочки появлялись повсюду – не только на руках, ногах, спине и животе, но и на лице, у самых глаз, где кожа тонкая и чувствительная и ее нельзя мазать зеленкой, за ушами, под волосами, на половых органах, между пальцами, это было просто не выносимо. Ника постоянно пыталась расчесывать прыщики, некоторые начинали воспаляться и гноиться. Когда на четвертый день болезни к ним снова пришел врач, он выписал им антибиотик против присоединившейся инфекции глаз.

Лина была в отчаянии.

– Это ты во всем виноват! – кричала она Алексу, который и сам места себе не находил. – Это ты говорил, что нужно отдать ее в сад! Я же говорила тебе, что ничего хорошего из этого не выйдет! Ты только о себе думаешь! Хочешь, чтобы я работала! Чтобы тебе можно было еще больше на свои мотоциклы, машины и покатушки тратить! Тебе все равно, кто и как за твоим ребенком будет следить! Идиот, сволочь! Ненавижу тебя! А что, если она умрет?!

– Ну что ты говоришь, ну кто умирает от ветрянки?! – Алекс пытался успокоить жену. Ему, конечно, и самому было тревожно от состояния дочери, но в глубине души он понимал, что ничего ужасного не происходит и произойти не может. Ну не умирают в 21 веке дети от ветрянки.

– Не умирает, да?! Дети просто так не перестают дышать и сознание не теряют, знаешь ли, а наша дочь дважды теряла! Ты забыл уже, что у нее невыясненная проблема с сердцем? А если эта ветрянка твоя сейчас даст осложнение на сердце? – Лине самой становилось все страшнее по мере того, как она продолжала говорить. Она чувствовала, что ей начинает не хватать воздуха, а сердце бешено бьется. Ноги стали ватными и подкосились, она опустилась на диван.

– Если с ней что-то случится, я тебя не прощу.