Мама

Стоял морозный солнечный день, когда я решила съездить в «Кубинку». Была проблема с одеждой, хотелось выглядеть получше, поэтому одежду собирали буквально с миру по нитке: чье пальто было лучше – то и надевалось, яркий шарфик, капрон (зимой!) и туфли на каблуках.

На территории санатория был большой пруд, он застыл, и поверхность его превратилась в каток, хотя и была, конечно, не слишком ровной. Мы со Светкой приехали уже во второй половине дня. Батыр встретил нас радостно и предложил покататься на коньках, хотя сам на льду не стоял. Я на капроновый чулок надела коньки (были они сильно велики и скользили на капроне), мужественно сняла пальто и вышла на лед. Разрядница по скоростному бегу, я хорошо каталась, но здесь «гаги» и коньки на огромных ботинках не дали возможности показать класс. Я через два шага падала, но боли не чувствовала.

Вдруг вижу, не одна я на пруду. На льду стоит высокий человек в свитере и башмаках, стоит, широко расставив ноги. Я, недолго думая, разогналась, пригнулась и проскочила через эти ворота, как шайба, точно посланная форвардом, под дружный хохот Кисы и Батыра. Когда высокий человек понял, что произошло, он расхохотался так громко, что снежинки упали с кустов. Я подъехала к своим спутникам, высокий мужчина подошел к нам.

– Катя, Света, знакомьтесь, – сказал Батыр, – это Моб, его величество король Ганы.

Король дружелюбно улыбнулся и крепко пожал мне руку.

Природа вокруг санатория была весьма недурна: небольшие пригорки, долины, лес и поля, частью скошенные, частью – с посадками.

Батыр был очень харизматичен, вокруг него собирались люди, особенно девушки. Я знала одну блондинку, очень красивую и фигуристую, она его вечерами развлекала, а днем он ходил с этюдником и рисовал зеленый лес, коряги, заходящее солнце. Однажды он показал мне глаза, выразительные, карие, все остальное пространство картины занимала цветущая сирень. «Это моя жена Ира», – так отрекомендовал мне Батыр свой холст. «Красивая», – сказала я. «Она играет в русском драматическом театре Ташкента. У нас сын – Бахтияр».

Расспросов не было. Любовь моя была другая, она не требовала телесной близости. Мне было нужно просто его видеть и знать, что ему хорошо.