Мама Белла

И однажды совершенно неожиданно Степка задает себе вопрос: кого надо любить? "Перво-наперво, -- отвечает он себе, -- мать с отцом. Потом, конечно, бабушку. А Маняша... ее тоже надо. Потом тетю Агу с дядей Семой, дядю Васю с тетей Катей, дядю Витю с тетей Верой, тетю Шуру с тетей Груней, за ними -- их детей... Короче говоря, всех близких родственников, сколько бы их ни было".

Да, в этом отношении все понятно растущему Степке. Но его душа уже так развилась от любви всех, кто его любил, что он не может не спросить себя: а как же быть с Ефимом Цаплей, которого взрослые за что-то недолюбливали и посмеивались над ним за то, что он "длиннющая сучковатая жердь, расщепленная надвое от земли до половины, а ближе к вершине пригнутая. А там, на вершине, самый огромный птичий нос торчит"; он "не то тронутый, не то умный, нескладный, подслеповатый бобыль..." Степа случайно познакомился с Ефимом. И понял, что взрослые неправы, надсмехаясь над ним. Ефим достоин только любви и сочувствия. И -- полюбил его. Они стали друзьями. Какие замечательные разговоры они вели:

" -- Дядя Ефим, -- спрашивал я его, -- а почему у коровы четыре ноги, а у человека только две?

Мой вопрос приводит Ефима в восторг:

-- Поразительно! Степа, ты умница! Да! Потому что глупому человеку такой вопрос никогда не придет на ум..."

" -- Дядя Ефим, смотри, смотри, туча-то какая! На медведя похожая. Как есть медведь: вон голова, а вон тебе и ноги...

Ефим задирает голову, внимательно смотрит на тучу, потом вниз, на меня, и снова изумляется:

-- У тебя прекрасное воображение..."

Но родителям Степы не очень-то нравится, что он привязался к чудаку Ефиму; не отпускают мальчика с Ефимом на рыбалку. "Приворожил парня, совсем приворожил..." -- ревниво ворчит бабушка.

"Я понимал, -- рассуждает рассказчик, -- что виноват. Чего это к чужим липнуть, привораживаться, глаза на них пялить, когда свои есть? Родные". Но Степке, как бы он себе ни доказывал, все равно грустно. Ему грустно оттого, что его бабушка, мать и отец не могут понять то, что ясно умудрился понять он, шестилетний: в сердце всегда есть место для любви, даже для тех людей, "которые и десятой водой на киселе" ему не приходились; или так понял он: кого надо любить? -- надо любить всех, кто достоин и ждет твоей любви.

Вся незатейливая проза Антипина доказывает простую мысль: человек формируется, воспитывается, развивается в любви, а в нелюбви разрушается, нравственно сгорбливается, мельчает и прежде физической смерти умирает духовно. Такая смерть может наступить и в детстве.

ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВО ЦЕЛЬ

Российская школа стремится дать ребенку как можно больше знаний, иногда не имея удобопонятного ответа на вопрос -- для чего?

Школа все еще ясно не определилась, какие знания и в каком объеме давать школьнику -- элитного класса или простого. В последние годы с небес педагогической науки на школу буквально повалил благодатный -- да, да, благодатный, радостный, долгожданный -- дождь экспериментальных образовательных программ, учебных курсов, которые по отдельности хороши, заразительны для педагога и ученика. Сейчас очевиден всплеск интереса и у родителей, и у общественности к проблемам качества образования. Однако нередко замечаешь, что не всегда мы учим детей тому, что помогает в становлении и вызревании их карьерных притязаний. Порой так много даем знаний, что мозг ученика захлебывается, не принимает новые порции. Это происходит прежде всего потому, что мы, взрослые, не совсем ясно понимаем цели образования наших детей. Мы знаем школы, в которых учеников зачем-то обучают японскому, китайскому, английскому одновременно, углубляют знания по пяти-семи предметам -- и тоже одновременно. Но в итоге ни по одному дети хорошо не разбираются. В их голове не выстраивается система начальных, отправных понятий и представлений. Администрация таких школ цель образования истолковывает примерно так: рынок на дворе и за околицей, надо много знать, многое уметь. Но -- возражаем -- слишком коротка человеческая жизнь, чтобы суметь сделать много-много. Не все мы Ломоносовы, чтобы быть разносторонне и широко образованными и одновременно во многих областях знаний достичь успеха, хотя бы небольшого.

Мы убеждены: ребенку нужен скромный, умно отсеянный запас знаний, таких знаний, которые напитывали бы радостными красками его карьерные устремления, мечты. После школы он сам наполнит свою голову теми знаниями, которые потянут его к вершинам духовного, интеллектуального совершенства, к постоянной и целенаправленной шлифовке профессионального "я".

Цель образования конкретного ребенка нужно искать вместе с ребенком, без него -- насилие. Сколько бы мы ни говорили о целенаправленности образования, педагогического процесса, мы всегда, если, конечно, разговор построен логично, выйдем на простую, житейскую истину: основная цель школьного педагогического процесса -- профессиональная ориентация школьника, подготовка молодого человека к правильному выбору профессии, жизненного пути.