Мама для чужой дочки

– Начнем, – произношу единственно правильное слово и вижу, как плечи Олега расслабленно опускаются, – только вот нужно ли тебе самому это все?

– В каком смысле? – голос Жданова садится и звучит довольно угрожающе.

– Я тебе говорила. Я понимаю, что об этом рано и все такое, – машу рукой, – но со мной не будет нормальной семьи.

– В каком смысле?

Повторяется. Дает мне возможность дать заднюю, но я должна убедиться, что он понимает, что может нас ждать в будущем.

– Не надо мне сейчас взглядом угрожать, Олеж.

Вздыхаю и облизываю губу от волнения.

– Объясни, я не врубаюсь, что ты сейчас хочешь до меня донести.

– Если ты захочешь своих детей, то я не смогу их родить, – больно такое говорить, глядя в лицо любимому мужчине.

Резкий вдох Олега.

– Сюда иди, – и сам наступает, заставляя меня отступать, пока не упираюсь в край дивана. Олег придерживает меня за талию, наклоняется. – Я пока не попробую, не поверю.

– Чего не попробуешь? – закашливаюсь.

– Ребенка с тобой зачать, – рычит мне на ухо, – услышала меня?

– А если не получится, – ком в горле становится больше, мешая нормально дышать.

Сама не осознавая того, вгоняю в руки Олега ногти, и он шикает.

– Получится, Ледышка. В конце концов, медицина здорово шагнула вперед. Ну и у нас будет Лизка. Я её теперь Димону не отдам: не заслужил.

Подавляю вдох и упираюсь лбом в надежную грудь Жданова.

– Потом не говори, что я не предупредила, – бормочу, а саму немного отпускает.

Потому что не дали пинка, как бездомной собаке, а пригрели на груди.

– Поль, мне главное, что ты у меня есть и будешь рядом, – Олег проводит ладонями под моим топом, – а теперь целуй.

– В комнате, между прочим, ребенок, – а у самой улыбка разъезжается сама по себе.

Олег невинно хлопает глазами.

– Так я и не собираюсь ничего плохого делать, и ребенок не пострадает, честное слово.

– Ну, ну, – хмыкаю, но все же шагаю к Олегу и оказываюсь в крепких объятиях.

– Ледышка моя, – зарывает пальцы в волосы, притягивая мою голову к себе. – Моя, поняла?

Глава 23

Олег

Сон прерывает смачный шлепок по щеке. Из меня вырывается недовольный рык.

– Поль, имей совесть, дай отоспаться, – бормочу, пытаясь зарыться в подушку.

А потом до меня доходит, что рука Полинки лежит у меня на животе, а она сама прижимается щекой к спине.

Разлепляю глаза и дергаюсь, когда напротив меня оказывается мордашка Лизки.

У меня, взрослого дядьки, от неожиданности сердце ускоряется, как на автобане тачка.

Лизка довольно щурится и замахивается ещё раз.

Перехватываю её за ручку и аккуратно затягиваю на диван.

– Эй, драться нехорошо, – грожу ей.

Полинка рядом тоже приходит в движение и разлепляет глаза. Видит картину, как Лизка восседает у меня на боку, и подскакивает.

– Лиза, – Ледышка бледнеет, а я позволяю себе полюбоваться на неё, взъерошенную после сна, – ты как тут?

Заикается от волнения.

– Поль, все хорошо. Ребенок сам пришлепал, видимо. Самостоятельная.

Полинка бледнеет ещё сильнее и почти сливается с белым покрывалом, в которое успевает завернуться.

Прислоняет ладонь ко лбу.

– Я не слышала, что она плакала, – закусывает губу, и на её лице столько вины, что мне становится страшно.

– Поль, на меня посмотри, – она переводит взгляд, но глаза пустые, – все хорошо, ты чего так перепугалась?

– Олег, она сама, – показывает на дверь в комнату, – слезла и приползла. Боже! А вдруг что-нибудь бы случилось?

– Например? – выгибаю бровь, пока Лизка увлеченно щипает меня за руки. – Что могло случиться?

Полинка округляет глаза и смотрит на меня как на идиота.

– Она могла упасть.

– Но не упала же.

– Но могла, – Полина повышает голос.

– Так, выдыхай, Ледышка. Лизка целая и сейчас пытается отодрать от меня кусок мяса, видимо. Не нужно нагнетать, иначе тебе нервов не хватит такими темпами. Да, Лизок?

Подкидываю её слегка, и малышка довольно взвизгивает, цепляясь за руки.

– Температура, – Полинка щупает Лизку, но я и сам вижу, что с ребенком все в порядке. – Фух, ну хоть не горячая.

– Поль, все нормально. Ничего страшного, что она приползла к нам.

Ледышка озирается по сторонам и кусает губу.

– Давно хочу кроватку ей купить, а то эти подушки вообще не дело, – тараторит, приглаживая волосы.

– Купим. И вообще, у меня есть предложение, – смотрю на довольную Лизку.

Полина перестает нервно приводить себя в порядок и упирает в меня вопросительный взгляд.

– Как насчет того, чтобы переехать ко мне? И обустроить Лизке комнату?

Ледышка поперхивается, и её глаза удивленно округляются.

– Чего? – заламываю бровь. – Возражения?

– Э-э-э, ну, как-то все это быстро, – Полинка начинает быстрее дышать и боится смотреть мне в глаза.

– С чего бы? Мы же не первую неделю знакомы, Полин. Тем более у тебя уже был опыт ночевки со мной.

– Но там не было ребенка. Да и мы просто же ночевали, а не съезжались. Это совсем другой шаг.

Хватаю Полину за запястье и притягиваю к себе. Она послушно укладывается и затихает. Лизку теребит за ножку, а кроха и рада, довольно верещит и пытается поймать Полинку за руку.

И если бы не весь долбаный круговорот проблем, который на меня рухнул внезапно, я был бы полностью удовлетворен сложившейся ситуацией.