Мама для сирот

Жена?! Серьезно? Ей на вид лет пятнадцать! А ему явно уже за сорок! Да она ему в дочки годиться. Бедная девочка. Как она вообще попала в лапы этому скользкому старику? Если она была не сиротой, то родители ее точно не любили.

Нас провели по левую сторону здания, и только сейчас я заметила, что в стене есть комнаты с небольшими столиками. Они укрывались коричневой тканью и буквально сливались со стеной. Однако было интересно, как людям пришла в голову такая интересная мысль?

— Чем изволите отобедать, господин? — тихо спросила Настя, не поднимая взгляда.

Я бросила на нее сочувственный взгляд. Совсем запугали девочку. А еще, если мне не кажется, она была беременна. Возможно, третий месяц. Или это просто комплекция тела у нее такая. Но я подозреваю, что первый вариант более вероятен.

— Запеченную утку... — произнес Глеб, затем внезапно передумал. — Мужа своего позови. Не доверяю я девке.

— Хорошо, господин.

Девушка слегка поклонилась и бесшумно исчезла. Шторки она опустила, поэтому мы с Глебом снова остались наедине. Я не стала ничего говорить. Даже если Глеб сейчас и сказал резкие слова, девушке это было на пользу. Не стоило ей таскать тяжелую еду еще и нам. Пусть этот старик побегает вместо нее.

Через минуту к нам подошел владелец таверны. Он любезно улыбался и кланялся Глебу. На меня мужчина не обращал внимания. И я впервые подумала, что это даже удобно. Мне совсем не хотелось разговаривать с этим человеком.

— Щи на двоих. Запеченную утку с картошкой, — сказал Глеб, смотря в глаза хозяина. — Квас. Моей жене морс.

— Еще что-нибудь?

— Нет.

— Все будет готово в считанные секунды, господин!

Мужчина умчался. Я снова осталась с Глебом наедине. К счастью, тошнота прошла, и я могла вздохнуть чуть свободнее. Голод вернулся. Я бы еще выпила травяного чая. Но кто меня спрашивал? Тут к женщинам уже не относились, как ко второму сорту. Но считалось, что они должны подчиняться мужчинам. Сначала отцу, а затем мужу. Разумеется, если они у них были. А если нет, то женщина могла стать полноправной хозяйкой дома. И вот с такой женщиной уже было принято считаться. Еще были женщины, которых очень любили мужья. И именно мужья ставил свою супругу рядом с собой, а не позади. Любящего мужа у меня нет. Воспоминаний Нади у меня тоже нет, поэтому можно сказать, что я росла одна. И никогда никому не подчинялась. Однако менять устои целого мира — это дело не одного человека. Если я начну перечить, меня просто накажут розгами или плетями. Вот и все.

«Надо бежать от мужа и его семьи», — подумала я, когда шторка в очередной раз отодвинулась.

Нам принесли еду. Щи пахли очень даже вкусно. Утка была большой, с яблоками и картофелем. ЕЕ явно было много для двух людей. Квас и морс принесли в огромных, литровых кружках. Владелец, поставив последнюю тарелку, пожелал нам приятного аппетита и испарился.

Еда была приличной. Можно сказать даже вкусной. Разве что суп оказался слегка пересоленым. Но я с удовольствием его съела. И даже немного поклевала мясо утку. Больше в меня не влезло, поэтому я просто сидела, пила морс и наблюдала за Глебом.

В помещении было светло из-за окна. А еще мы сидели ближе друг к другу, чем в карете. Поэтому я смогла разглядеть его светлые ресницы, которые были неприлично длинными. Его суровому лицу они совершенно не шли. Я невольно улыбнулась.

— Нашла что-то смешное?

Ледяные глаза уставились на меня. Таково поведения не позволяли себе даже близнецы Максима. Они были еще теми шалопаями, но никогда не разговаривали грубо просто потому что так хотели.

— Ничего, — коротко ответила я, но взгляд не отвела. — Смотрю на вас и пытаюсь найти хоть одно воспоминание.

— И как успехи? — Глеб усмехнулся, поднял кружку и сделал глоток кваса.

— Пусто, — честно сказала я, пожимая плечами. — Мне все больше кажется, что вы вовсе не мой муж.

Мужчина долго смотрел на меня, словно пытаясь что-то решить или сделать. Затем внезапно встал, потянулся вперед через стол, схвати меня за плечо и дернул платья вниз. Я вздрогнула, невольно прикрыла руками груди и попыталась отпрянуть, но не смогла.

— Откуда бы я тогда знал, что тут у тебя родинка в виде цветка? — усмехнулся Глеб, отпуская меня и садясь на место. — Мне раздвинуть твои ноги? Или ты уже убедилась в моей правоте?

На плече действительно была родинка. Она была маленькой, в форме то ли солнца, то ли ромашки. Сначала я тоже удивилась, увидев ее в зеркале в предбаннике. Но не предала этому никакого значения. Ну, есть родинка и есть. Что в этом такого?

— Это был отвратительный поступок, — холодно заявила я, поправляя платье на плече. — В следующий раз я...

— Что? Ты моя жена. Я могу делать то, что захочу, — Глеб пожал плечами. — Ты сама давала клятву в церкви Света. А она нерушима.

— Впервые кого-то так сильно ненавижу.