Мама для волчонка

Я лежала в тени пальм, на деревянном шезлонге, прикрывая лицо плетёной шляпой, пока Куин плескался в надувном бассейне под присмотром Амаллы.

Горячее солнце покусывало светлую кожу, оставляя на ней лёгкий румянец. А на небольшом столике меня ждали освежающие коктейли с разноцветными зонтиками и ваза с порезанными фруктами.

Если Рай даже и близко не похож на это, то я уже и не уверена что хочу туда попасть.

– Хватит коптиться, – подошел Берсерк, поднимая полотенце с соседнего шезлонга. – Не порть кожу. Ещё немного и из фарфоровой статуэтки превратишься в запеченного поросенка. Лучше пойдем, искупаемся.

Какого Дьявола он рассматривает меня с такой дотошностью? Уже столько раз говорил, что ничего нового в женском теле не увидел, а всё равно практически раздевает меня, избавляя от треугольных кусочков аквамаринового купальника

Он и так уже практически голой меня увидел и всё равно не упускает момента, лишний раз облизнуть тело голодным взглядом.

– Не хочу, – ещё сильнее натянула на лицо шляпу, стараясь не смотреть на нависшего надо мной мужчину. – Не люблю плавать.

После вчерашнего поцелуя меня, как будто поставили на счётчик. Испытывая на прочность до того момента, когда я сама не выдержу и сорвусь.

Вот ведь слабая женская натура! И как только устоять когда понравившийся мужчина проявляет заботу и внимание?

Верно.

НИКАК!

– А я и не предлагаю тебе. Плавать, – послышалась усмешка в тяжелом баритоне.

И не успела я опомниться, как он схватил меня на руки и перекинул через плечо.

– Что ты делаешь?! Отпусти меня немедленно!

Холодный! Солёный! Мокрый!

Бр-р!

Разгорячённая кожа тут же покрылась мурашками, не выдерживая такого перепада. Даже будучи оборотнем, Берсерк провел в воде слишком долго, чтобы оставаться тёплым.

– А ну-ка тихо, – шлёпнул меня по заднице, заставляя напрячься и затихнуть. – Вот ведь, плохая девочка, придётся тебя наказать, – слегка разогнался, вместе со мной прыгая с пирса в воду.

Всего за секунду я оказалась мокрой с головы до пят. Бултыхаясь в прохладном океане, словно перепуганная кошка.

– Это не смешно! – вытерла лицо, убирая с глаз мокрые волосы, пока эта зараза смеялась надо мной, даже не думая останавливаться.

– А я ещё вчера предупреждал, что утоплю.

– Сейчас посмотрим, кто кого утопит! – плеснула в него водой, постепенно отступая назад, что бы убежать.

Но не тут-то было! Разгадав мой коварный план, Берсерк уклонился от брызг, заключая меня в объятья, и снова утянул от берега, не позволяя выбраться.

– Не надо! Берсерк, не надо! – на этот раз уже засмеялась я. Сама не знаю почему, но в груди появилось приятное чувство, вызывая у меня искреннюю улыбку. Когда в последний раз я чувствовала себя такой расслабленной и счастливой, как здесь? С ним и с Куином? Только в детстве, когда я была маленькой и наивной, искре веря, что весь мир полон любви и радости. – Отпусти! Мне холодно! – продолжила возмущенно барахтаться, требуя меня отпустить.

– Сейчас согреешься, – прижал меня к груди, оплетая крепкими руками.

Чувствуя щекой биение его сердца, я слизывала с губ стекающие солёные капельки, прекрасно понимая, что могла бы провести в этих крепких, тёплых объятиях всю оставшуюся жизнь.

Боже, кажется, я окончательно сошла с ума мечтая быть с самым настоящим волком. Чудовищем, которых я поклялась ненавидеть каждой фиброй своей души.

– Спасибо, что позволил не изображать из себя Вику, – ещё сильнее прижалась к напряженной груди, наблюдая краем глаза за играющим на песке малышом.

– Не за что. Если честно, то мне и самому уже надоело слышать это имя.

Уверена, Берсерку не просто надоело слышать имя мой сестры, а куда скорее было просто неприятно и больно. Он ведь сам сказал, что волчья любовь куда сильней и разрушительней того, что испытывают люди.

– И, раз мы уже коснулись этой темы, называй меня Максвелл, – впервые за столько времени позволил он называть себе настоящим именем, поднимая наши отношения на ступень выше. Делая их ещё более интимными и близкими чем в джакузи. – Ты ведь сейчас не просто нянька.

– А кто же тогда? – запрокинула голову, чувствуя, как сильно начинает барабанить сердце, словно предчувствуя, как вот-вот может произойти то, что раз и навсегда изменит всю мою жизнь.

– Миссис Грэм! – позвала меня Амалла, держа на руках плачущего Куина. – Простите, миссис Грэм, но я никак не могу успокоить вашего сына!

– Уже иду! Прости, – высвободилась из мужских объятий. – Нужно его покормить и уложить спать. Так что поговорим попозже.

– Конечно, – сдержанно улыбнулся Максвелл и, кажется, в его взгляде промелькнуло что-то отдалённо напоминающее отчаяние. Казалось, не останови он меня сейчас и я уже никогда к нему не вернусь. – Ника! – окликнул, когда я практически вышла на берег. – Сегодня вечером в городе пройдет фестиваль. Пойдешь на него со мной?

Я смотрела на мужчину, отчётливо понимая, что простой прогулкой наша встреча уже не закончится. Максвелл явно собирался сделать на ней что-то, после чего наши отношения точно не окажутся прежними.

А вот в лучшую или худшую сторону?

Этого не знал никто.