Мама для журавлят

Маскировка здесь не нужна, этим крошкам с дельтапланом не летать. Журавлята подрастают под присмотром своих привыкших к неволе родителей. Некоторые из них попадут потом в зоопарки и другие питомники. Но даже в тесном пространстве вольеры жизнь журавлиной семьи строится по тем же законам, что и в дикой природе. И наблюдать за их отношениями очень интересно.

Объединившись в пару, журавли хранят верность друг другу всю жизнь. Вместе строят гнездо, вместе воспитывают птенцов. Даже яйца высиживают по очереди!

– Но мамы все-таки управляются с малышами более ловко, – вздыхает Татьяна Анатольевна. – Помню такую сценку. Японские журавли Томь и Урин жили в показательном блоке, и гнездо построили в помещении, подальше от любопытных глаз. Птенец вылупился в тот момент, когда на яйцах дежурил отец. А дверку случайно захлопнуло ветром, и самка осталась на улице! Птенец перевернулся на спинку, барахтается беспомощно, встать не может. Урин растерялся, что с ним делать – не знает. Кричит, самку зовет, а ей, бедной, к гнезду не попасть! Слышу я: в вольере переполох. Ну, думаю, беда стряслась. Прибежала, открыла дверь. Подскакивает Томь к птенцу, поворачивает клювом и смотрит на Урина, очень выразительно: что, папаша, с такой ерундой справиться не мог?

Японские журавли Томь и Урин

Птенец Томи и Урина

Все смеются. Грузовичок тормозит: приехали, пора выходить. Навстречу несутся встревоженные журавлиные голоса. Неприятные голоса, не мелодичные. Напоминают скрип ржавых качелей. Ну, не всем же быть соловьями…

Заходим в блок. В центре расположена небольшая хозяйственная комната. Стол, раковина, ведра, инструменты… Далее по кругу идут помещения, где содержатся птицы. Живут они парами. И в каждой такой «семейной квартире» есть маленькая дверца, ведущая наружу, в уличную часть принадлежащей паре вольеры.

На дверях помещений таблички с именами жильцов. «Куноват, Вальсроде», – читаю я с любопытством.

– У этой пары сейчас два яйца. Нужно взвесить, – деловито командует Татьяна Анатольевна.

Журавли яйца отдавать не хотят. Биологам приходится действовать сообща: воинственных родителей с трудом оттесняют в помещение, запирают ведущую на улицу дверку. Путь свободен.

Теплое солнышко освещает опустевшее соломенное гнездо. Татьяна Анатольевна аккуратно берет драгоценные яйца и по очереди прижимает к уху. Потом протягивает одно мне:

– Это старшее. Послушайте.

Яйцо очень теплое. Хотя, чему удивляюсь: не зря же птицы его насиживали. Послушно прислушиваюсь. И с изумлением понимаю: яйцо пищит! Потрясающее ощущение. Все равно как если бы в моих руках вдруг зачирикал помидор, или запел огурец – словом, то, что я, жительница города, привыкла доставать из холодильника и готовить на завтрак. Магазинные яйца не пищат…

– Ему двадцать семь дней, – говорит Татьяна Анатольевна, – через пару суток птенец должен вылупиться.

«Младшему» яйцу звучать пока рано, ему от роду только двадцать пять дней. Биологи производят измерения. Вес, диаметр: большой и малый. Затем достают овоскоп – специальный прибор, позволяющий увидеть, что происходит под скорлупой. Его название так и переводится: «ово» – яйцо, «скоп» – смотреть, просвечивать.

Журавли за стеной надрывно кричат. Мне их жалко.

Наконец, исследования завершены. Яйца аккуратно возвращают на место, отворяют запертую дверку.

Медленно, замирая от волнения, Вальсроде приближается к гнезду. Топчется рядом. Трогает яйца клювом. Начинает с ними разговаривать, очень мягко: «Трю, трю!» Ножки птицы подкашиваются, она опускается на гнездо, и видно: такое в этот момент испытывает счастье!

Как бы мне хотелось, чтобы эти прекрасные птицы прилетали свободно в родные края, строили гнезда, растили своих малышей… И не опасались, что мы, люди, можем их погубить.

Журавлиные истории

В соседней вольере царят мир и покой. Образцовое семейство: мама, папа и два журавленка, культурно открывающие клювики, чтобы получить от родителей что-нибудь на обед.

– Надо же, и не дерутся! – поражаюсь я, вспоминая воинственного храбреца Омолоя.

Серые журавли Бедный и Бедняжка

– Это серые журавли, они вообще менее агрессивны, чем стерхи, – объясняет Татьяна Анатольевна. – Ну, и с родителями этим птенцам повезло. Очень необычная пара. По большой любви объединились.

– Вы шутите? – уточняю я недоверчиво. – Разве может быть у птиц большая любовь? Это человеческое чувство!

– А журавли – те же люди. Только в перьях. Вот послушайте такую историю.

Свободу за любовь

Журавль Бедный овдовел.

Впрочем, Бедным его прозвали не поэтому. Яйцо, из которого он вылупился в журавлином питомнике Окского заповедника, биологи взяли с болота неподалеку от горы Бедная. А почему уж гора носит такое название, никто сейчас рассказать не сумеет.