Мама кукол

Майя Эдлин Мама кукол

Иллюстрация на обложке F3LC4T

© Эдлин М., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Посвящается Лене.

Твое имя навсегда останется шрамом на моем сердце.

Часть первая Сейчас

В нашем городе с незапамятных времен существует три кладбища – кладбище упокоения, кладбище искупления и кладбище забвения.

На первом спят вечным сном те, кто покинул наш бренный мир и отправился на небеса или в преисподнюю – словом, туда, где и до́лжно оказаться бессмертным душам.

На втором хоронят тех, кому и после смерти суждено остаться среди живых. Их последнее пристанище запрятано в лабиринте скал и обнесено частоколом железных прутьев с острыми наконечниками, чтобы никто не забрался в проклятый некрополь и – что намного важнее – чтобы никто из него не выбрался. Искупление… Да, именно его должны обрести запертые там мертвецы, вымаливая отпущение грехов вечным заточением в этом рукотворном аду. Самоубийцы, ведьмы, убийцы – все они заперты в каменном мешке среди трех безымянных скал – горожане так боятся этого места, что не дают им имен.

Вопреки тому ужасу, что внушает местным кладбище искупления, это красивейшее место, пышущий зеленью оазис среди ржавчины каменного пейзажа. Могилы утопают в обилии цветов, которые никто не сажал, будто сама природа пытается восстановить баланс между мерзостью и красотой, прикрывая все то зло, что гнездится под землей, обилием красок, буйно цветущих на поверхности. Несмотря на то что природа взяла уход за некрополем в свои руки, люди тоже присматривают за местными могилами, пусть и весьма неохотно. В городе не принято забывать своих усопших, неважно, кем они были при жизни.

Третье кладбище – кладбище забвения, самое необычное и самое жуткое из всех, ибо гробы на нем пустуют. Нет, не потому что люди из них поднялись и ушли, а потому что в них никого и не было. На этом кладбище похоронена память о пропавших без вести. Видите ли, в нашем городе пропавшего человека принято искать лишь до ближайшего полнолуния. Не успели найти за выделенное время – увы и ах, поиски прекращаются. И тогда на кладбище забвения устраиваются пышные похороны со всеми положенными почестями пустому гробу, над которым устанавливается надгробие с именем пропавшего, датой исчезновения и неизменным напутствием вместо эпитафии: «Покинув нас, не возвращайся». Да, в нашем городе не ищут пропавших. Почему? Потому что боятся найти.

Наш город – странное место. Затерянное среди заводей и гор, лесов и рек, болот и пещер, окутанное мистикой и сказаниями. Порождающее столь же странных, как и оно само, горожан, которые с молоком матери впитывают не только любовь и уважение к этой земле, но и готовность следовать ее правилам, даже самым причудливым.

Но рассказ мой будет не о городе, а о четырех его дочерях – четырех подружках, в нем родившихся и выросших.

О Соне – чудесной девушке с янтарными волосами и аквамариновыми глазами. Несмотря на репутацию забияки, она была доброй и нежно любила животных, мечтала посвятить им жизнь.

О Кристине – смуглой красавице с обсидиановыми кудрями и глазами цвета горького шоколада. С изгибами греческой вазы и вечно алеющими ранками на нервно искусанных губах. Она верила в мистику и пыталась отыскать послания в криках ворон и скрипе старых вишневых деревьев.

О Лиле – с серьезным видом взиравшей на свою несерьезную профессию. Она вся состояла из противоречий. С летними оттенками во внешности – пшеничными волосами, зелеными глазами, медовой кожей – она писала мрачные книжки и заливисто смеялась каждый раз, когда малолетние поклонники отказывались верить, что она сочинила истории, пугавшие их перед сном.

И о Нине – упрямой брюнетке с задорной мальчишеской стрижкой и тяжелой челкой, ниспадавшей на прозрачно-серые глаза. За миром она наблюдала через объектив старых пленочных фотоаппаратов. Мечтала, что ее тихий голос обретет силу на страницах столичных газет, хотела стать журналисткой и делать репортажи о том, о чем болит сердце.

Четыре судьбы. Четыре истории. Четыре подруги. Я – одна из них. И сегодня у меня свидание с оставшимися тремя.

На каждом из трех кладбищ.

* * *

Остановив велосипед у арочного входа, я поднимаю взгляд на пропитанные ржавчиной буквы, венчающие арку подобно короне, – кладбище забвения. Да, в нашем городе принято уважать почивших родственников, но о некоторых предпочтительнее забыть.