Мама на кушетке

Клиентка, тоже прошедшая процесс психотерапии, спрашивает: «Знаете, сейчас все хорошо, появилась уверенность в себе. Но вот только мне уже неинтересно с прежними подругами, а где найти новый круг общения?»

Эта женщина, у которой тоже есть свой бизнес и достаточно высокий статус. Но для нее важнее оказался «круг общения», и влияние на него было большим, чем на работу.

Прошу учесть, что это всего лишь мои наблюдения. У каждого человека в психике есть и «мужское», и «женское». Но я все больше замечаю важность понимания различий: что-то лучше работает с одними людьми, что-то лучше с другими.

Иногда имеет значение пол человека, иногда очень важно учитывать возраст, образ жизни и многое другое. Иногда это не имеет никакого значения.

Сказав о том, что выявление жизненной задачи очень важно, я хочу подчеркнуть, что это не самоцель для психолога. Просто важно обратить внимание клиента на это – на целостность его самого как личности, на целостность его взаимоотношений с окружением.

«Дайте мне таблетку»

Вторая категория запросов – это запросы от клиентов, которые очень точно формулируют задачу. Они как будто точно знают, что хотят. Часто их запрос сформулирован относительно других людей. Например, «Я хочу, чтобы мой муж…».

Они ждут от психолога конкретных советов, они не нацелены на продолжительную внутреннюю работу.

Я заметила, что если «идти за ними» и подбирать этим клиентам какие-то способы краткосрочной помощи, то не всегда они остаются удовлетворенными.

Запрос у них часто на уровне «ума», а свою эмоциональную сферу они склонны вытеснять. Им-то чаще всего нужно лучше разобраться в себе, но это требует очень длительной работы, к которой они не готовы. Хочу привести пример.

«За что я вам плачу?!»

Клиентка – врач по профессии. Рассказывает: «У меня есть друг, но он не предлагает мне замуж, хотя мы встречаемся уже много лет. Что мне делать, посоветуйте. Что я ему должна сказать, чтобы он решился?» На мое замечание, что «друг – это не вещь», а живой человек и с ним можно просто поговорить об этом, рассказать ему о своих переживаниях, я тут же получила ответ: «Мы уже много разговаривали, он избегает этой темы, а я хочу замуж. Как его заставить?»

Безуспешны были мои попытки развернуть запрос в сторону ее собственных переживаний. Она на все мои попытки говорила примерно следующее: «Вот я врач. Ко мне приходит пациент. Он жалуется на что-то. Я ставлю диагноз, и я знаю, какое ему нужно лекарство. И от вас я жду конкретного совета. Скажите, что мне делать». Попытка объяснить, что психолог – это не врач, вызывали только возмущение: «А тогда за что я вам плачу деньги?!»

Мне удалось ее убедить, что деньги я получаю не за советы, а за помощь в решении ее вопроса. Ответ есть у нее самой, нужно только эту свою мудрость услышать. Я предложила ей работу с образами, чтобы она научилась прислушиваться к себе. Образы ей приносили некоторое облегчение, расслабление. Но она не понимала, зачем ей это: зачем нужно рисовать образы, зачем искать в них смысл, когда нужен конкретный совет.

Только сейчас я понимаю, что этой женщине нужна была действительно «конкретная» терапия – терапия работы с телом. К сожалению, тогда я была больше сконцентрирована только на классической психоаналитической модели.