Мама-смерть приходит навсегда

Посуда оказалась разномастной, но чисто вымытой. Главный вопрос – на чём варить напиток, оставался без ответа до той секунды, пока содержимое золотистого пакета не пересыпалось в обнаруженную на полке турку. Как выяснилось, для процесса кофеварения здесь годилась только одноконфорочная электроплитка. По мере того, как аромат отвоёвывал всё новые кубические сантиметры, утонувшие в складках глазки приняли осмысленное выражение. А хлебнув из чашки, хозяйка созрела и до резонного вопроса:

– А кто вы такая будете?

– Меня зовут Тамара Аркадьевна, а фамилия моя – Затопец.

– Будем знакомы,– последовал несколько церемонный наклон туловища,– а я -Агаша. И без всякого перехода: – Мне ваша личность кого-то напоминает…

– Я вела ваше дело.

В ответ старушка лишь подвигала щеками, поудобнее пристраивая зубной протез.

– Агаша, вы были знакомы с Горожанкиной?

– А кто это?

– Хозяйка соседнего коттеджа.

– Алёнка?

– Эти вещи от неё? – Капитан Затопец обвела рукой бытовую технику.

– Алёнка – моя благодетельница.

– Вы виделись с Горожанкиной 13 августа этого года?

Агаша поскребла мизинцем по брови.

– Это была пятница, – уточнила Тамара Аркадьевна в надежде, что это оживит память женщины.

– Да мне без разницы!– пожала плечами та:– У меня каждый день – мусорка.

– Картон, металл?

– Я специализируюсь на макулатуре! А в пятницу приёмка работает до шести.

«Сколько ей лет? Во времена неопознанного ангела она уже считалась старухой».

И именно госпожа Горожанкина наняла ей ушлого адвоката, доказавшего, что абортированный плод не является человеком, а лишь следствием медицинской операции. Типа удалённого аппендицита или гланд.

Нет, никогда не забудет капитан Затопец того адвоката. А что он, кстати, вещал о цели акции у магазина?– Кажется, привлечь внимание граждан к деятельности городского абортария. Но сама ли старушка додумалась до этого?– Ответить на этот вопрос следствию не удалось.

И вот спустя время Тамара Аркадьевна увидела связь между завёрнутыми в одеяло останками и смертью Агашиной благодетельницы.

– Я бы хотела уточнить некоторые детали,– капитан Затопец постаралась вложить в голос максимум металла.

– Уточняйте!– вздохнула Агаша не то равнодушно, не то обречённо.

– Где вы взяли тело?

И без того складчатое лицо женщины пошло дополнительными волнами.

– А я всё в ментовке сказала.

«А что же, по-вашему, было положено в детскую коляску?»– донёсся до слуха Затопец голос судьи из прошлого. Голос адвоката ответил с готовностью: «Биологический материал. И заметьте – над ним невозможно надругаться».

– Скажите, Аграфена Спиридоновна, а для чего всё это… ну, коляска, замороженные в холодильнике останки?

– Да просто так!– Ответ выдан незамедлительно. По всей видимости, времени на его обдумывание не требовалось.

– А на суде вы утверждали, что всё было задумано как акция против искусственного прерывания беременности.

– Это не я… Это адвокат.

«И ведь абортарий прикрыли, и приговор Аграфене Резяпкиной вынесли сравнительно мягкий, вменив в вину лишь кражу детской коляски. Да, жуткие дела творились когда-то в России. Разрешалось вызывать искусственные роды у женщин на большом сроке. По социальным показателям."

Самой Затопец как-то пришлось в качестве представителя общественности участвовать в заседании комиссии, которая давала разрешение на искусственные роды. Почему-то в памяти осталась лишь одна женщина. С выпирающим животом, уже немолодая, замученная жизнью баба откуда-то из деревни. Муж пропал в Москве на заработках, в семье -трое детей. Настаивала на искусственных родах. Комиссия дала "добро". За это было большинство. Против – она и акушерка из местного роддома. Обе настаивали, что ребёнка можно отдать в Дом малютки. " Но у нас там просто нет мест!" – возразил какой-то мужчина из городской администрации.

После заседания комиссии она вышла с тяжёлым сердцем и вдруг услышала: " Я вижу, вы в первый раз на подобных мероприятиях. На вас просто лица нет!" Это была та самая акушерка, её единомышленница. Молодая располагающая к себе женщина с волосами согретой солнцем пшеницы. " Надеюсь, что и в последний!" – отвечала Тамара. "А мне вот не только на это "приглашение на казнь" приходится ходить, но и саму казнь осуществлять."

Им оказалось по дороге, и женщина поведала, что дети рождаются живые и кричат. Их просто отставляют в сторону и ждут. – " Чего ждут?"– " Когда придёт другая мама!" – "Какая?"– опешила молодая общественница.– "Та, что называется смертушкой!" – продолжала акушерка.– У нас в деревне говорили так. Смертушка – покой старикам, избавление младенцам!" – "Погодите, но ведь это просто не укладывается в голове!" – воскликнула Томочка. – "Дак и в Экклизиасте сказано, что "смерть лучше рождения! Читали Библию?" – "Теперь я понимаю, почему вы не бросате свою палаческую работу!" – не нашлась, что ответить будущая капитан Затопец. Акушерка обречённо махнула рукой и проговорила: " У меня семья, дети. Куда я пойду? На рынок торговать? А главное – ведь у нас большинство родов – нормальные. И чудесные детки рождаются". Тамара только кивнула в ответ.