Мама Стифлера

— Знаете… думаю, его нет…

— Допускаю такую мысль.

— Э… скажите, а можно мне его у Вас подождать?

Нормальный человек ответил бы "У меня тут не гостиница, и я ваще вас знать не знаю, тем более, что вы ещё и эльф ебанутый!" — и закрыл бы дверь. Но я-то ненормальная! Я Гамми анусом вижу насквозь, что твой рентген! И прозвучал ответ:

— Пожалуйста, проходите…

Бубен заулыбался, пожал мне руку, и, чеканя по-солдатски шаг, вошёл в мою квартиру.

Из прихожей он прошествовал на кухню, где ему было предложено полакомиться чаем. Бубен оглянулся по сторонам, и спросил:

— А мяса нету?

Тут мне показалось, что я уже никогда не увижу Великого Гамми, ибо третий глаз мой сжался с космической силой. "Мяса!!!!" — это было сказано именно так. "МЯСССССАААААА!"

Мясом бубен, судя по габаритам, вполне мог счесть и меня. Поэтому я отрапортовала:

— Есть. Мясо есть. Щас дам. Мясо. Будете его есть. Да.

Пока бубен ел мясо, я пила очаковский джин-тоник, и мне было страшно. Потому что я поняла, что дядя Витя сегодня не придёт, и Лена попросится на ночлег… И ноги холодели от этой мысли. И клитор дрожал где-то в глубине моего организма, и было страшно.

Лена съела мясо, сыто рыгнула, и сказала:

— Ты уже знаешь, что ты — эльф. Тебе Виктор говорил? О, Виктор… Он гений. Ты понимаешь?? ГЕНИЙ!!! И я посвятила ему стихи. Вот.

С этими словами откуда-то из-под юбки а-ля "палатка двухместная, типовая", была извлечена засаленная, свёрнутая в трубку тетрадь в клеёнчатой обложке *тут меня посетили мысли, ОТКУДА могла быть извлечена сия рукопись, и мне совсем поплохело*, торжественно открыта, и загремел голос:

— Я катилась за тобой жёлтым цыплёнком, ты летел за мной полной луной… И когда я вижу лист осенний, я чувствую себя так, словно я всю ночь трахалась С НИМ!

Блядь! Ну, только вот этого мне не хватало! Остаться на ночь наедине с сумасшедшей бабой, которая считает меня эльфом, Витю — гением, а себя — поэтессой!!!!

Ну вот вечно я такая… Не украсть, бля, не покараулить… Что жила — то даром…

Мысленно перекрестилась, и сказала: "Отче наш, иже еси на небеси, да святится Имя Твое, да придет Царствие Твое… Да помоги ж ты мне, Господи, не умереть этой ночью от разрыва сердца или, прости, Господи, отверстия анального… прими мою душу невинную, если погибну сегодня я смертью лютой, безвременной. Аминь."

И тут Лена посмотрела на часы, и сказала:

— Витя явно сегодня не приедет. Куда мне лечь?

Я обречённо сказала:

— Пойдём, постелю…

И отвела её в детскую. Хорошо, сын тогда был у бабушки… Лена сняла свою юбку-палатку, под которой был какой-то белый саван, обнажила волосатые ноги в мужских носках, совершила какой-то странный намаз со своими фенечками, рухнула на кровать, и по-босяцки захрапела.

Всю ночь я не могла уснуть. Я прислушивалась к храпу, и к тишине за дверью, в надежде, что вот-вот приедет дядя Витя, и заберёт от меня свою нимфу.

Но Витя так в ту ночь и не пришёл.

Наутро бубен сурово сказал:

— Спасибо, сестра, за хлеб-соль, и крышу над головой. Теперь мы с тобой подруги. Навсегда.

И ушёл.

Я трижды перекрестилась, и наконец, уснула.

Мне снился Витя в саване, Великий Гамми с бубном, Лена, вопящая "ВЫСОСИ ПОМОИ!!!" и маленький глаз, висящий на китовом усе…

Дядю Витю я вижу ежедневно, слышу ежечасно, отношусь к нему как к неизбежному и вечному, а от Лены шифруюсь до сих пор.

Но Великого Гамми я так никогда и не увидела. Возможно, я вовсе и не эльф…

Про кофточку, сиськи, и Шырвинта

15-05-2008 14:42

Май. Тепло. Пириадически тепло, и пириадически холодно. Хуй знает, чо напялить на себя завтра. Эта несогласованность с природой очень нервирует, и расстраивает.

На той неделе было тепло. Жарко даже было в Москве. Поэтому я возрадовалась, друзья. Возрадовалась, и обокрала своего мужука на энную сумму бабла, штобы прикупить себе проститутский наряд. Для выёбывания на предстоящей презентацыи книшки Шырвинта. То, что этот наряд проститутским был, выяснилось только после того, как я его уже прикупила, обокрала мужука ещё разок, докупила к наряду всяческие девайсы, и посмотрела на себя в зеркало.

После чего на меня печально посмотрел мой мужыг, и грусно сказал: "А знаеш что, Лида? Ты очень напоминаеш мне времена моей йуности, и мою первую половую любофь — Любку Затычку. Она это… В общем, падшей девушкой была. Вот если тибе пакет на голову надеть — вылитая Затычка будеш. Но ты не плачь, я тибя всё равно люблю. А в этой леопардовой эпидерсии, на которую ты проебала половину моей зарплаты, я тибя завтра выебу. Иле послезавтра. В общем, не всё так плохо, Лида. Не отчаивайся, главное"