Мамалыжный десант (СИ)

– Полезен ваш рейд оказался, и весьма полезен. Только вы следующий раз не по морде бейте, а в иные места лупите. А то у этого без трех передних зубов дикция жуткая, да еще гундосит. Замучались переспрашивать, – разворчался Земляков.

– Там темнотища была, – оправдался Тимофей.

– Не в упрек говорю, а для пользы дела, – пояснил старший лейтенант. – Я сам-то нечасто допросы веду. Но вот приходится. Учимся на ходу. Ты, Тима, спрашивай, то тоже идет для пользы дела.

Тимофей раздумывал, чего бы еще такого полезного спросить, но пока в голову не лезло. Нужно было поспать малость, да съездить за продуктами. Опять же сулили подкрепление опергруппе прислать, имеет смысл в штаб корпуса заехать, уточнить.

А небо и земля все вздрагивали. 3 января наши сумели продвинуться между Пестуйхели и Кишпештом[51], немцы при поддержке самоходок пытались контратаковать, но успеха не имели. Нашим не везло в гористой Буде – холм Матьяш, семь раз переходивший из рук в руки, по итогам дня остался за противником.

За день было отбито около 200 кварталов. Для снабжения города немецкая авиация привлекала Не-111 и Ju-52, совершивших 93 вылета.

Немцы усиливали попытки пробиться в Будапешт. Наше командование было вынуждено перебросить на внешнее кольцо 2-й армейский механизированный корпус, 86-ю и 49-я гвардейские стрелковые дивизии.

16. Январь. Сардины

…– И контрольный. На автомате! – подсказывал Иванов.

Тимофей вскинул «вальтер» – раз, два… три.

Третья пуля догнала, расколола, донышко уже разлетевшейся бутылки.

Стреляли в подвале длинного дома. Наверху была мастерская со здоровенными швейными машинками, вся заваленная штуками ткани, размотанными и затоптанными, будто целый полк здесь к портянкам примерялся. Двери в мастерскую сержант Лавренко заколотил, а подвал вроде стрельбища использовали. Иванов тоже стрелял, чаще не из своего штатного ТТ, а тоже из трофейного «вальтера». Навык у него чувствовался огромный, вот действительно «на автомате».

Патронов хватало, набивая магазины, разговаривали о текущем моменте, а иной раз и на отвлеченные темы. В последнее время Иванов стал поразговорчивее. И даже вполне понятно, что повлияло – тот ночной захват в больнице

– Первую пару пуль еще быстрей выпускай, – посоветовал старший лейтенант. – Теперь давай смену магазина.

Скорость перезарядки Тимофею пока не очень давалась – к мгновенности, демонстрируемой Ивановым, приблизиться оказалось очень непросто.

– Подвалы, коридоры, квартиры – совсем иное дело – стрельба тесная, думать некогда, – пояснял старший лейтенант. – Это у вас на плацдарме простор имелся. А здесь вздохнуть не успеешь. Мгновенный урбанизм.

Тимофей защелкнул последний патрон. У Иванова опять много быстрее получилось. Ну ничего, дело навыка. Вот пробовал старлей автоматный диск снарядить, там малость забуксовал. С «рожками» ППС у него, правда, опять вдвое быстрее получилось.

– Про городской бой я понимаю, – сказал Тимофей. – Просто не было возможности опыт получить. В Белграде почти в первый день я и поломался.

– Тоже повод для грусти. Много еще городов. Буда, Вена, Берлин и Прага… далее везде. Ставим мишени, – призвал Иванов.

Бутылки уже почти все побили. Тимофей расставил крупные шпульки с нитками. Бесхозяйственно, конечно, но чего поделать.

– А что вот, допустим, Прага. Там ведь легче должно пойти? – предположил Тимофей, возвращаясь к стрелковому рубежу.

– Определенно. Не Ржев, и не Сталинград, – согласился Иванов.

– Товарищ старший лейтенант, а если не секрет, вы сами-то откуда родом?

– Не секрет. Из Сталино[52].

Прозвучало лаконично и вполне понятно, что Иванов эту тему не особо хочет обсуждать.

Выпустили по магазину, поочередно вбивая пули в шпульку, не давая коварно затаиться в потемках под стеной. Мишень разлохматилась, и Тимофею опять стало жалко хорошую вещь. На рынке в Чемручи за такую большую катушку много бы чего отдали. Нет, нужно для стрельб что-то подходящее подобрать.

Иванов извлек пустой магазин и неожиданно вернулся к разговору:

– Почти земляки мы, Тима, а вот не совсем. В том-то и дело.

– Плохо там, значит, – пробормотал Тимофей.

– Не то слово, – однозначно подтвердил старший лейтенант.

Иванов был Оттуда, и теперь не особо свое происхождение скрывал. Понятно, в детали не вдавались: секретность есть секретность, в неудобное положение сослуживцев ставить незачем. Но подтверждалось то, что Тимофей и так уже знал со слов Торчка, пересказа писем угодившей в иной мир Марины Шведовой, да и разговоры с Земляковым то нехорошее косвенно подтверждали. Непросто там – в соседнем будущем. И большой войны нет, а все равно нехорошо.

Да, не очень-то прямые дороги у будущего. Собственно, а могло ли быть иначе – вот вопрос.

– Эй, пистолетная батарея, чего примолкли? – в подвал спускался Земляков. – Дайте писарчуку утомленную руку размять.

– Сейчас бутылок принесу, по ним нагляднее, – двинул к двери Тимофей.

– Вот еще. Меня учили без денщиков обходиться, – заворчал штабной переводчик и вынул из кармана полдюжины гильз от ракетницы.