Мамаша Бармалей

– Обратите внимание, – пропела Ворошилова, – левая верхняя конечность отстоит от тела, не сгибаясь в локте, ладонь прижата к полу, между кончиком носа и ногтем указательного пальца мысленно проводим прямую линию и фиксируемся в этом положении. Правая рука находится за спиной, ладонь прижата к полу. Мысленно натягиваем веревку от середины затылка до конца мизинца. Канат ментально соединяем с линией правой руки. И читаем: Абрдфгистпрб! Абрдфгистпрб! Абрдфгистпрб!

Я попыталась выполнить указание и через пару секунд поняла, что эти требования невыполнимы. А Ульяна продолжала:

– Колени стараемся поставить на пол. Не слышу вашей декламации.

– Абвгджзк, – прокряхтела я и рухнула на спину.

Руки мои вывернулись самым странным образом, затылок стукнулся о пол, как чугунная гиря, упавшая на землю с пятнадцатого этажа. У меня потемнело в глазах, но я сообразила: ноги, которые никак не хотели мне повиноваться, наконец-то заняли прямое положение. И падение завершилось удачно, ни одна часть моего тела не задела ни чашки, ни всего остального, что находилось на столиках.

– О-о-о, – неожиданно зааплодировала Ульяна, – да вы гуру! Прекрасно выполнили выход из состояния сгнившего лотоса и сразу приняли позу голодной лягушки. Почему не сказали мне, что занимаетесь гимнастикой Винсента Ко-Мофлуно?

Я повернулась набок, с трудом села и соврала:

– Да как-то к слову не пришлось.

Мне не хотелось говорить правду: «Просто я свалилась, как мешок с картошкой из кузова грузовика».

– Ждем, пока специи отдадут свои ароматы, – улыбнулась Ульяна, – а я продолжу про Всеволода. Катя и Марфа общались, знали, что они дальние родственницы. Правду им, конечно, никто не открыл. Все шло хорошо до пятнадцатилетия Кати, когда ее мать внезапно умерла. Екатерины в тот момент не было дома. Представляете состояние девушки, когда она обнаружила тело матери? Оказалось, что у Москалевой оторвался тромб. Елена не любила ходить по врачам, не проверяла вены на ногах. А ведь беды можно было избежать, если пить лекарства. Результат беспечности: Лена, которой было далеко до старости, очутилась в могиле. Несовершеннолетняя дочь стала сиротой. Надо похвалить и Всеволода и Веронику, они оба старались сделать все для того, чтобы Катя не чувствовала себя брошенной и одинокой. Ракитины предложили девушке жить у них, та не отказалась, но, как только ей стукнуло восемнадцать, заявила, что хочет учиться в США. Отец не стал спорить с внебрачной дочерью, он отправил ее в Америку, купил ей там квартиру и содержал студентку. Последнее, что я знаю о Кате: она вышла замуж за однокурсника, живет и работает в городе Нэшвилл, в Россию не приезжала, Ракитиных забыла. Но не о ней речь. Из-за внезапной смерти Лены и хлопот о Кате про Марфу на некоторое время забыли. Хотя слово «забыли» не совсем уместно. Марфа имела все: одежду, которая ей нравилась, вкусную еду, деньги на свои прихоти, жила в прекрасных условиях. Но мать и отец временно перестали суетиться вокруг дочери. А ей не понравилось, что не она на первом месте у родителей. Девица стала прогуливать школу, хамить учителям, родным. И пьяной она приползала, и школу бросила, и курить начала, и матом изъяснялась. Но ее ни Вероника, ни Всеволод не ругали, просили: «Деточка, возьмись за ум». Она отвечала: «Хочу жить так, как хочу. Я давно взрослая, не лезьте ко мне!»

Ульяна усмехнулась.

– Давно взрослая Марфа ничего не делала. Давно взрослую Марфу содержал Всеволод. В шестнадцать лет она потребовала себе квартиру и в грубой форме велела не приходить к ней домой, не лезть с советами. Отношения девочки и отца строились теперь по принципу: дай денег побольше и молча вали вон! Мнением матери она не интересовалась.

Ульяна поморщилась.