Читаем Мамихлапинатапай (СИ) полностью

Краска смешалась в один непонятный цвет, и их тела скользят от этого ещё приятнее, кожа липнет к коже, разбавляемая капельками пота, разряды тока пробегаются по нервам. Магнус трется каменным стояком о живот Алека и точно знает, что будет достаточно одного прикосновения, так как узел в низу живота натянут до предела. Поэтому он выбирает другое прикосновение и, вцепившись пальцами в загривок волос Алека, толкается языком в его рот, получая жаркий стон, и прижимается сильнее.

Художник перехватывает его и переворачивает на спину, не разрывая поцелуя. Движение, одно, второе, в прежнем ритме, и крышу срывает, когда Алек начинает вбиваться жестко и сглатывать стоны с любимых губ. Магнусу кажется, что мир вокруг рушится, все источники света в городе взрываются, а стекла трескаются. Откуда-то из груди вырывается крик, и он выгибается в пояснице и выплескивает горячее семя на их животы.

Сладкий стон на пике наслаждения танцора проносится жаркой вспышкой по венам Алека, и Магнус тесно сжимает его, заставляя бурно излиться в себя. Алек продолжает медленно скользить внутри него, растягивая удовольствие обоих, придерживая танцора за бедро, покрывая смазанными поцелуями и опаляя сбившимся дыханием. Застланные мутной пеленой взгляды переплетаются, и Алек припадает к его губам, но они не целуются, а рвано дышат, и их глаза всё не могут оторваться друг от друга.

Когда кожа становится слишком чувствительной, Алек выскальзывает из Магнуса и утыкается лбом в смуглую грудь, что часто вздымается и опадает, а потом откатывается в сторону. Хрустальная люстра над ними кружится вместе с потолком, не совсем четкая, но изредка мерцающая своими висюльками, когда свет из окна проникает в номер.

Волна оргазма отхлынула, словно волна, набежавшая на песчаный берег, оставив их обессиленных, в объятиях друг друга. Алек пробегается пальцами по плечу, покрытому каким-то зелёно-фиолетовым цветом, что получился, когда смешалась краска на телах, и сплетает пальцы рук. Первые лучи солнца освещают полумрак номера, путаются в тёмных волосах парней и отражаются маленькими солнечными зайчиками, прыгающими по стенам, в золотых обручальных кольцах на переплетённых пальцах.

– Люблю тебя, – шепчет тихо на ухо своему новоиспеченному мужу первый голос.

– Люблю тебя, – отражает его второй.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Изобразительное искусство, фотография / Документальное / Биографии и Мемуары / Прочее
Неучтенный
Неучтенный

Молодой парень из небольшого уральского городка никак не ожидал, что его поездка на всероссийскую олимпиаду, начавшаяся от калитки родного дома, закончится через полвека в темной системе, не видящей света солнца миллионы лет, – на обломках разбитой и покинутой научной станции. Не представлял он, что его единственными спутниками на долгое время станут искусственный интеллект и два странных и непонятных артефакта, поселившихся у него в голове. Не знал он и того, что именно здесь он найдет свою любовь и дальнейшую судьбу, а также тот уникальный шанс, что позволит начать ему свой путь в новом, неизвестном и загадочном мире. Но главное, ему не известно то, что он может стать тем неучтенным фактором, который может изменить все. И он должен быть к этому готов, ведь это только начало. Начало его нового и долгого пути.

Константин Николаевич Муравьев , Константин Николаевич Муравьёв

Фантастика / Прочее / Фанфик / Боевая фантастика / Киберпанк
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее