Мамины глаза

Олени вечером доверчивы…
Их морды в дебрях темноты
мерцают над погасшей речкою,
над тайной шепчущей воды.

Олений лик вплетен в созвучие

воды, ветлы и тишины.
Река ведет свою излучину —
а вы покоя лишены:

что шепчет им вода вечерняя,

смывая вкус травы дневной,
даруя лицам их свечение
и этот царственный покой?

«Олень склонился над рекой…»

Олень склонился над рекой —
рога, как взрыв над головой —
и пьет неторопливо.
Не потревожьте водопой,
олений короток покой —
чуть дольше взрыва.

Проводы

Спасенный эхом, звук вернется,
но здесь его уже не ждут —
уже захлопнуто оконце,
и лишь ольхи недужный прут,
быть может, на ветру качнется…
Следы к дороге приведут.

Уже телега отстучала,

и безразлична вновь трава,
лишь у дощатого причала
волна качается едва.
Потом и речка замолчала,
отговорив свои слова.

А там и лодки след растает,

и, завершая долгий круг,
звук, ставший эхом, перестанет
тревожить, наконец, мой слух…
А дальше – тишина пустая.
Да время валится из рук.

«Моя душа беременна любовью…»

Моя душа беременна любовью,
Я чувствую, она вот-вот начнется,
Когда пересечемся мы с тобою —
И в каждой моей клетке вспыхнет солнце.

И кровь по жилам брызнет водопадом,

И оживет пропитое здоровье —
Душа освобождается от яда,
Когда она беременна любовью.

Сходить с ума от брошенного взгляда,

Уснуть в ногах, проснуться в изголовье…
Мне больше ничего уже не надо,
Когда душа беременна любовью.

И если бы не наважденье это,

Я точно что-то сделал бы с собою —
Но ночь в окне сменяется рассветом,
Когда душа беременна любовью.

«Такое время дня…»

Такое время дня,
такое время года,
что слава не нужна
и не нужна свобода.

Должно быть, заодно

ноябрь и бездомность,
когда твое окно
взошло звездой бездонной.

Похороню крыло

у твоего порога —
окно твое взошло
над бедною дорогой.

Окно твое взошло,

последним светом брызнув,
и слово не спасло —
такое время жизни.

«Я жизнь освобожу от штор…»

Я жизнь освобожу от штор
И сердце для нее открою —
И зазвучит в душе мажор,
И крылья вздрогнут за спиною…

Жизнь улыбнется мне сквозь дождь,

И губ моих коснется ветер —
И я отдам последний грош,
За счастье просто жить на свете…

На небе след моих губ