Мамины рассказы (СИ)

Позже я сам был свидетелем случая, когда мама также была сильно напугана. Кто-то из односельчан зашёл и предупредил, что к нам идёт какой-то мужчина, видать, чиновник. Мама выскочила из хаты и спряталась за сараем в высокой кукурузе, ничего не успев убрать в комнате: возле швейной машинки осталась лежать незаконченная работа. К нам пришёл фининспектор. Мама зарабатывала шитьём на дому, никаких разрешительных документов у неё не было, никаких налогов она не платила. (В те времена лидер нашей страны Никита Хрущёв вообще предлагал отменить удержание налогов с советских граждан, правда, для работающих на госпредприятиях). Возможно, какая-то недовольная клиентка так "отблагодарила" маме за работу: не понравилось ей, как мама пошила, и она написала, куда следует. А может это была какая-то плановая проверка, но ни разу до этого, ни после этой проверки больше никто не приходил. Может, просто не было недовольных клиенток, или все были совестливыми. Фининспектор посмотрел на нашу обстановку, в каких условиях мы живём - сразу было видно, что живём мы бедно, большими доходами тут и не пахло, скорее наше положение можно было охарактеризовать, как "еле сводят концы с концами". Какое-то время он у нас прождал (папа был на работе, из старших дома никого не было, были только мы, малыши), возможно, составил какой-то акт для себя и отбыл восвояси.

Чего ждать от такой организации, как КГБ (её силу мама даже не представляла), зачем вызывали именно её? "Женя, поедешь со мной", - сказала она дочери голосом, не допускающим возражения.

В высоком здании, когда они зашли в кабинет, мама попросила:

- Можно, дочь тоже зайдёт?

- Да, пожалуйста, проходите. Садитесь, - мужчина достал какие-то бумаги, посмотрел их.

- Скажите, Вы знаете Морковскую Веру Никитичну?

- Морковскую? Нет, не знаю. Вера Никитична? Может, это моя сестра?

- А Самчук Валентин Никитич, его Вы знаете?

- Ой! Да, это мой брат! Где они? Они живы?

Как-то раз мама пристала к Жене: "Вы же грамотные, даром, что ли, учились? Садись, напиши письмо". Написали письмо в "Красный Крест" с просьбой разыскать родных Самчука Никиту Даниловича и его детей Фёдора, Ивана, Веру, Валентина. Ещё одна мамина сестра Елена жила в Казахстане, куда она с приёмными родителями переехала с Житомирщины в 30-ых годах. После войны она вышла замуж за фронтовика и вместе с мужем они приезжали к нам на Урал. В 54-ом году к нам на Чёрный Яр приезжала родная сестра папы тётя Оля с сыном Альбертом. Они тоже жили в Казахстане. Вслед за нами тётя Оля и семья Альберта приехали к нам в Старые Кодаки. Альберт перебрался на другую сторону Днепра и работал на строительстве Приднепровской электростанции, на строительстве городка, а потом на самой станции. А тётя Оля какое-то время жила у нас (спала она на широкой деревянной лавке, наверное, с Урала привезли), а потом тоже перебралась в Приднепровск к сыну. Мы, наша семья и семья Альберта с тётей Олей, часто ездили через реку Днепр друг к другу в гости. Чуть позже (наверное, после службы в армии) приехал уже в Приднепровск младший сын тёти Оли Володя Шульц (у них с братом Альбертом отцы были разные), в семье его ещё называли Гуго (наверное, немецкое имя).

Каким образом на письмо-запрос в "Красный Крест" ответило КГБ, одному всевышнему, может быть, известно (?), а может, и он не знал толком. Да и какая разница, мама с трепетом, со слезами на глазах, с надеждой ждала ответа.

- Да, они живы, Вера Никитовна Морковская живёт в Житомире. Самчук Валентин Никитич в городе Барановка Житомирской области, - и он дал маме адреса.

Наверное, нельзя передать словами радости, которую принёс маме этот день: спустя четверть века обрести своих родных брата и сестру. Написали письма. Вызвали из Казахстана мамину сестру Лену (она приехала с дочерью Олей, на год моложе меня). И они все вместе (папа, мама и тётя Лена с Олей), поехали в Житомир и Барановку к найденным сестре и брату. Так у меня появился дядя, в честь которого меня назвали. Ещё через год или два мама с папой ещё раз поехали на Житомирщину, взяв с собой и меня.

Из рассказа дяди Валентина.

Когда их бабушка оставила на крыльце детского дома, несколько раз выходили работники детдома, гнали прочь. Они отбегали, но потом опять возвращались на крыльцо. Там они провели всю ночь. Утром, мимо по улице верхом на конях проезжали всадники, то ли милиции, то ли ещё из каких-то вооружённых органов. Командиром патруля был герой гражданской войны Алексей Бородий (в Великую Отечественную войну командир партизанского движения, секретарь подпольного Житомирского обкома партии, погиб в 1943 году (см. примечание 3). Он обратил внимание на детей, подъехал, вызвал руководство детдома - ему объяснили. Бородий уже в то время был каким-то руководителем (возможно, патруль был его свитой), именно он распорядился принять детей. Дядя Валентин на всю жизнь остался благодарен ему, считал, что он спас им жизнь. Важна не должность, важен, какой человек занимает эту должность. Делать добро можно, не взирая на должность.